– Вы бы руку-то убрали? А то ведь нехорошо получиться может…
– Очень нехорошо, – прогудели из коридора. – Рука, она и сломаться может. Аж в трех местах. Полы здесь скользкие…
В коридоре, небрежно опираясь о стену, стоял здоровущий служитель. И выглядел так устрашающе, что Торон сглотнул. А потом осторожно убрал руку с моего плеча.
– Извините. Погорячился.
А злобные искорки в свинячьих глазах говорили о другом. Не погорячился. Разозлился. И зло сорвет на безответной жене, как только ее в руки получит. Что ж, постараемся оттянуть этот момент.
– Господин Самир, вы пришли вовремя, чтобы предотвратить убийство.
– Убийство?
Я кивком головы показала на Варгоса.
– Господин Торон не упомянул, что госпожа Лиана, – я специально не назвала ее по имени мужа, – находится в тяжелом, критическом состоянии. Кстати, по вине супруга. У несчастной рано утром отошли воды и начались схватки. Ребенок лежал неправильно. Вместо того чтобы сразу бежать к повитухе или хотя бы отвезти жену к нам, сей достойный господин заставил ее отстоять службу в храме, потом полдня бегать вокруг него и его детей от первого брака, а когда несчастная попала к нам, было уже поздно для естественной помощи. Пришлось вынимать ребенка, резать, накладывать швы. Она выжила чудом – и супруг хочет забрать ее домой, чтобы она там умерла, обслуживая все его семейство? Я не для того полдня здесь мучилась, чтобы мою работу на нет свели!
Господин Самир нахмурился.
– Это правда?
– Да не говорила она ничего! И вообще, может, это…
Не подействовало. Стражник покачал головой.
– Давайте-ка выйдем. Больная…
– Да она сама хочет со мной уйти! – взвился мясник.
Я непреклонно выставила вперед руку.
– Не может она сейчас думать! И здраво отвечать – тоже не может. Ее резали и шили под обезболивающими, она ничего не соображает. Ее перевозить-то страшно, кровотечение откроется, и обратно донести не успеете.
Конечно, я преувеличивала. Подобные рассечения делают десяткам женщин, и кровью никто не истек. Ну, будет ходить, скорчившись в три погибели, помучается, пока все подживет, но есть одна загвоздка. Супружеский долг девчонке исполнять месяца три нельзя. Лучше даже больше. А кабан этот сдерживаться не привык, Лиана обмолвилась, что он ее до последних дней на кровать таскал. Порвет сейчас швы, а я каждый день штопать буду?
Нашли вышивальщицу!
– Выйдем отсюда, – надавил Самир. – Выйдем, а там поговорим.
Так мы и поступили.
В комнате отдыха для лекарей сидели трое. Я, господин Самир и господин Торон. Сидели, злобно переглядывались.
Первым начал господин Самир.
– Я правильно понимаю, господа? Вы, господин Торон, хотите жену забрать, а госпожа Ветана считает, что для здоровья ей бы еще тут полежать?
Я кивнула.
– Господин Торон, а почему вы не хотите ее здесь оставить? Здоровье ведь, потом его ничем не восполнишь.
– А дом? Дети? Хозяйство? – возмутился мужчина. – Я один, что ли, буду со всем этим управляться?
– Как приятно знать, за что тебя ценят, – съязвила я. – А вы что – даже помощницу по хозяйству жене не нанимали? На последних месяцах? Чай, семья не бедствует?
Мясник побагровел, но ругаться здесь и сейчас ему было не с руки. А вот хамить – это мы можем, это у нас в крови. И как в одном сословии уживаются и благороднейшие люди, и откровенное быдло?
– Вы бы, госпожа, чем в чужие семьи лезть, своей обзавелись. Глядишь, и времени на глупости не останется.