И вот это «тоже» мне чрезвычайно не понравилось.
– Если ты умереть надеешься – так зря! Я тетке твоей обещала, что тебя вытащу.
– Она была здесь?
– Госпожа Риона мне про тебя рассказала. Так что готовься.
За этим разговором я положила руку несчастной дурочке на спину, и незаметно подпитывала ее силой. Оказывается, так тоже можно. Лиана чувствовала только тепло от моей ладони, а я точно знала, что крохотные золотистые искорки сейчас скатываются с кончиков моих пальцев, проникают внутрь роженицы, и она вместе с ребенком напитывается силой. Еще немного – и она отлично справится.
Но какая ж дрянь ее муженек! А еще в храм ходит!
Впрочем, это вполне совместимо, сколько раз убеждалась. Искренне считаю, что на половину верующих в храмах вторая половина приходится тех, кто считает: «пришел, помолился, и делай гадости дальше, Светлый простит». Муж Лианы явно относился ко второй половине.
Ну погоди ж ты у меня.
– Все готово.
Это вернулась Линда.
– Помоги мне. Надо ее перевести в другую палату. И… нам будет весело.
И нам таки действительно было «весело». Роды и сами по себе мероприятие болезненное и кровавое, а уж тут-то… Пришлось выложиться до донышка. Когда Линда не видела, я подпитывала девчонку силой, потом, когда ребенок пошел, оказалось, что движется он вперед ножками, и это бы полбеды. Но пуповина захлестнулась в петлю.
Пришлось распутывать, а каково это на ощупь…
Не будь я магом жизни – сегодня бы мы потеряли и мать, и ребенка. Кстати – симпатичную маленькую (хоть тут повезло, была бы крупная, порвали бы бедолажную мамашу в лоскуты) девчушку с темным пушком на головке.
С меня семь потов сошло, Линду несколько раз начинало тошнить, и она вынуждена была выходить, чтобы не рухнуть в обморок, да и другие больные не давали покоя. Кому перевязку, кому помощь…
Хорошо, что их тоже взяла на себя Линда.
А я вытягивала с того света Лиану. Зашивала разрывы, останавливала кровь, подпитывала силой… М-да, не попадись она мне, даже кормить малышку не смогла бы. Организм девчонки был вымотан до такой степени, что даже на молоко энергии не оставалось.
Когда я наконец оставила спящую мать рядом с малышкой в колыбели и выползла в коридор, выглядела так, что госпожа Риона побледнела, пошатнулась. Прислонилась к стене.
– Лиана…
– Да жива она, жива. И дочка ее жива, – проворчала я. – И все с ними будет нормально, если отлежится.
Госпожа Риона всхлипнула. А потом, не обращая внимания ни на кровь, ни на пот, который стекал по мне ручьями, ни на свое дорогущее шелковое платье, шагнула вперед и крепко обняла меня.
– Веточка… спасибо тебе, родная. Спасибо…
И столько чувства было в этих словах! Любит она племянницу. И малышку любить будет, и все ради них сделает, я-то вижу.
– Да ладно… вы же нам тоже сколько добра сделали.
– Я…
Линда подхватила меня под руку.
– Отпустите ее. Ишь, повисли. Видите же, госпожа Ветана едва на ногах стоит! Ей бы сейчас взвара послаще и медку летнего. У меня уж все готово, стоит.
Вот тут она попала в точку. Сладкое очень хорошо восстанавливает силы, поэтому…
Госпожа Риона подхватила меня под руку и потащила в комнату отдыха для лекарей. Только там, прихлебывая из чашки обжигающе горячий малиновый взвар и отправляя в рот ложечку с медом, я и начала приходить в себя в достаточной мере, чтобы поведать сидящей напротив женщине о родах ее племянницы. Охать и ахать госпожа Риона не стала, не тот характер, но глаза у нее сузились.
– Ах ты, сукин сын! Мало того что на пятнадцать лет старше, что Лианка его детей нянчит, так еще и это?