Я кое-как поднялась на ноги. Коленки подкашивались, но стоять уже можно. Ничего, я сильная, я справлюсь.
Медленно, очень медленно, по стеночке, я подошла к маленькому зеркальцу. Вгляделась. А ведь барон может меня просто не узнать. Мы с ним виделись три раза, как сейчас помню. Первый – в честь нашей помолвки. Я тогда была причесана и накрашена матерью, все как положено, глаза, губы, брови, ресницы, локоны, уложенные в башню и украшенные шпильками с драгоценными камнями и нитями… Как же у меня потом голова болела! Кто бы знал! Но барон остался доволен. Хотя, ей-ей, под этой штукатуркой я бы сама себя не узнала.
Второй раз мы виделись, когда я оплакивала бабушку. И… кстати говоря – да! Вновь я была на себя не похожа. Поскольку ревела не переставая. Опухшее лицо, нос как груша, губы словно две лепешки, – красотка. Страшна, как шестичасовая проповедь. И волосы под траурным покрывалом.
Третий раз – я уезжала в городской дом. Вот это – самое плохое. Барон как раз видел меня без прикрас. Волосы все равно были под покрывалом, лицо я подкрасила, но не так сильно, как стоило бы. Не подумала.
Может он меня опознать? Сложно сказать. Если короля одеть в лохмотья и выпустить на причал, отличат ли его от нищего? Придет ли кому-то в голову, что это – его величество, лично? Вряд ли. Ожидает ли барон увидеть меня в Алетаре в роли лекарки? Тоже весьма сомневаюсь. Так что лучше не паниковать, но и на глаза ему не попадаться. Не прятать волосы, следить за осанкой и жестами, за голосом, манерами и окружающим миром. Проверки я не выдержу, значит, нужно просто под нее не попасть.
Справлюсь? Обязана. Иначе все будет напрасно. Закон в этом случае не на моей стороне. Увы… Родители обещали мою руку, договор подписан, мое согласие до совершеннолетия не требуется, а наступает оно еще не скоро. Я сбежала, нарушив клятвы, с меня и спрос. Могут даже в тюрьму отправить. Хотя если выбирать между постелью барона и каторгой – я однозначно за последнюю. Там люди, говорят, выживают.
Есть и еще один выход – срочно выйти замуж. Только кто защитит моего мужа? Барон вполне может убить его, сунуть в карету и увезти меня. И? Польза от брака в этом случае ничтожна, а проблем множество. Так что это не выход.
Может, барона кто-нибудь убьет? На дуэли, например…
Я вспомнила Раштеля. И на пару минут позволила себе помечтать. Мало ли? У барона тоже своеобразные наклонности! Неужели на него не найдется ни одного брата, свата, мужа, отца?
Ах, если бы. Но надеяться надо на лучшее, а рассчитывать – на худшее. Так что делаем единственное, что мне доступно. Потихоньку, исподволь, собираем информацию. И не паникуем. Это всегда успеется.
Я посмотрела на бутылочку с успокоительным в своей руке и полезла за пробкой. Нечего злоупотреблять. Подумаешь – барон! Был барон, будешь – баран! Жертвенный! От стрелы в спину ни один титул еще не защитил, а знакомства на дне Алетара у меня есть. Лучше уж до конца жизни преступников лечить, чем закончить эту жизнь в неполные двадцать лет.
А ведь…
Под-дарочек на день рождения. Чтоб ты сквозь причал провалился, ж-женишок. И никакие угрызения совести за дурные пожелания в адрес барона меня не мучили. Первая я в его сторону и шага не сделаю. Но защищаться буду всеми силами. А тем, кто меня осуждает, могу посоветовать попробовать баронские вкусы на себе. Говорят, после первой десятки синяков склонность морализаторствовать весьма и весьма уменьшается.
В доме Терренов мне был оказан самый теплый прием. Первым я осматривала маркиза. Мужчина уже вполне пришел в себя, передвигался по дому, опираясь то на трость, то на руку доверенного слуги, и выглядел весьма бодро.
– Что скажете, госпожа Ветана?
Я посмотрела в окно. Лил дождь.
– Сегодня, пожалуй, не стоит, а вот в сухую теплую погоду вы вполне можете попробовать выезжать в город. Хотя бы в карете по набережной.
– Отлично!
Я подумала недолго, потом попросила маркиза отослать слугу, что тот и выполнил.
– Я бы хотела попробовать осмотреть вас с помощью магии, ваше сиятельство.
Маркиз только кивнул.
– Что я должен сделать?
– Улечься на кровать и закрыть глаза. И не открывайте их, пожалуйста. Я маг очень неопытный, собьюсь мгновенно.
Его сиятельство еще раз склонил голову и медленно опустился на кровать. Вытянулся во весь рост, прикрыл глаза. Я взяла мужчину за руки, и сосредоточилась. И сила послушно хлынула сквозь мои ладони. Она текла свободным сильным потоком через наши переплетенные пальцы, сквозь тело маркиза, заставив его вздрогнуть от удовольствия. А я отметила, что это теперь для меня легко. Просто посмотреть – и немного подправить. Вот здесь сосуды опасно сужены, вот здесь какие-то наросты на стенках, а вот в этот участок надо просто влить силы – и побольше. Тогда он расправится и оживет.
Золотые искорки танцевали вокруг моих рук, окутывали кисти и голову маркиза, плясали под тяжелым балдахином. Но растягивать мероприятие я не стала.
Сила медленно схлынула.
– Ваше сиятельство?
Маркиз медленно расправил плечи, потянулся на кровати.
– Спасибо, госпожа Ветана.
Произнесено это было хоть и официально, но теплота, вложенная в тон, значила намного больше, чем десяток самых теплых уверений в дружбе и симпатии.