– Красивое место, красивая девушка…
Я лукаво улыбнулась.
– Спасибо, Бертен. Вы мне льстите.
– Я преуменьшаю действительность. Не обижайтесь, Ветана, но вы похожи на берилл. Вроде и не алмаз, а как взглянешь – глаз не оторвать. Сердце радуется.
Бертену досталась еще одна улыбка.
– Могу я предложить вам сока? Или что-нибудь сладкое?
От сладостей я решительно отказалась, а вот пить хотелось. Ну их, эти сладости. Они все с сахаром, с сахарной пудрой, а на набережной ветер. Дунет – и самая красивая дама превратится в чумазое недоразумение, осыпанное сахаром. Фу. «Пчелиная радость» называется.
Бертен оглянулся на продавца сока. Рядом с ним стояла очередь в шесть-семь человек.
– Вета…
– Я не стану толкаться. Вы идите, Берт, а я подожду вас вот здесь.
Я указала на приглянувшееся местечко. Большое дерево в кадке чуть скривилось и выглянуло за край набережной, нависая над морем. Рядом росло такое же второе. А между ними можно было очень удобно облокотиться на парапет и посмотреть на небо. И видеть, как линия моря сливается с горизонтом, а внизу разбиваются о серые скалы темно-зеленые волны. Море красиво… И я никогда не пожалею, что судьба привела меня в Алетар. Здесь просто чудесно.
Я скользнула между деревьями – и почти слилась с ними. Для прогулки выбрала темно-зеленое платье с узором в виде веточек. Хотя как – выбрала. Просто оно мне удачно попалось у старьевщика. На подоле красовалось жирное пятно, но я его вывела, постирала тонкий муслин, отгладила, подновила кое-где вышивку и подобрала воротник, манжеты и пояс. Теперь платье не узнала бы и прежняя владелица.
Мне оно очень шло, что подтвердили и восхищенные искорки в глазах Бертена. Сам он оделся в серый камзол и выглядел тем, кем и являлся, – зажиточным горожанином. Мы гуляли уже около часа, и скучно вместе нам не было.
Комплименты Бертен делал из рук вон плохо, зато случаи в лечебнице с ним можно было обсуждать бесконечно…
– Моя дорогая Илона…
От этих слов я дернулась, пребольно ударилась плечом о дерево – и тихо охнула от боли. И была ей благодарна. Боль меня отрезвила. Не дала убежать с криком или запаниковать и наделать глупостей. Я что есть сил вцепилась в спасительное дерево, сдвинулась так, чтобы оно закрывало меня почти полностью, и подвинула ветку.
И – вцепилась еще сильнее.
Потому что говорящий продолжал:
– К сожалению, я не женат. Но помолвлен, и потому не могу должным образом восхищаться вашей красотой.
– Ах, барон, вы такой льстец…
Барон Артау сидел в открытой коляске и оглядывал набережную с видом короля, снизошедшего до кучи навоза на скотном дворе.
– Поверьте, Илона, прекраснее вас я никого не видал!
– А ваша невеста?
– Она еще молода. Мы соединим наши судьбы в следующем году.
– Что ж, барон, я вам искренне сочувствую… Но не сомневаюсь, что вашу невесту ждет счастье.
– О да, я постараюсь. Но стоит ли мне сочувствовать?
– Конечно! Ведь женатый человек лишается стольких радостей жизни!
Красивая женщина, сидящая рядом с бароном в ландо, лукаво похлопала его по плечу веером. Красивая, богатая, замужняя – это видно. Или вдова – из тех, что побойчее. Может быть, даже второе. Хоть нравы в высшем свете и свободные, но не настолько.
– И скольких же радостей я лишусь, милая Илона?
– Барон, так долго перечислять! А я устала, хочу пить…