После обхода я заглянула к Алие.
– Принести тебе попить?
– Не надо.
Потухшие глаза, тоскливое лицо. Я прислушалась к своему дару.
А ведь она умирает, – отчетливо сказало нечто внутри меня. – Три-четыре дня – и она сведет себя в могилу, лишившись дочери. Ей сейчас жить не хочется, и она стремительно теряет жизненную силу.
Я присела рядом, коснулась исхудавшей за пару дней руки.
– Алия, поговори со мной!
– Зачем?
– Потому что я единственная, кто держал Делайлу на руках. Этого мало?
Женщина повернула голову ко мне. И столько боли было в ее глазах!
– Моя заинька. Я все-все уже приготовила. И домик у нас есть, и нянюшка, а дочки нет…
Она не плакала, но это было только хуже. Слезами горе вымывается, а у нее все копилось внутри, грозя разорвать сердце.
– Как это произошло?
– Ты же лекарка, должна знать.
– У меня вчера выходной был.
Алия глубоко вздохнула.
– А вот так. Я ночью ее покормила, потом уснула, да так крепко… А когда проснулась, мне сказали, что она дышать перестала. А я даже не заметила. Если бы я не спала, если бы…
– Тебе ее показали?
– Д-да…
По запинке я догадалась об остальном.
– Тебе было плохо? Истерика случилась?
– Да.
Я погладила Алию по руке, но с тем же успехом я могла бы прикасаться к деревяшке. Она даже не заметила.
– Моя девочка, моя доченька. Я даже похоронить ее не смогу. Я не знаю, где она, я никогда ее больше не увижу, не прикоснусь… Родная моя, даже могилы у нее не будет, даже прийти я к ней не смогу…
Понятно. Когда Алие сказали о смерти ребенка, она впала в истерику, а когда очнулась, все было уже кончено. С утра к лечебнице приезжают могильщики. Забирают неопознанные тела, хоронят на кладбище для бедных. Не всегда им есть пожива, но приезжают они каждое утро. И кто будет считаться с продажной девкой? Кто будет ее слушать?
И все же, все же… Убивайте меня, режьте, с кашей ешьте, как говаривала нянюшка, а я не верю! Не верю в смерть малышки!
Час я потратила на то, чтобы успокоить Алию. А когда вышла из лечебницы, у меня сложился план. Только сама я сделать ничего не могла. Требовалась помощь королевского мага. И кого-нибудь из знатных людей. Только вот к кому пойти?
К маркизу? Но будет ли он что-то делать ради продажной девки? Впрочем, не попробуешь – не узнаешь, верно ведь?
И я решительно зашагала по улице. Вопрос «что тебе, больше всех надо?» не стоял на повестке дня. Я попробовала его озвучить – и махнула рукой. Не надо. И не больше всех. Просто глаза у Алии были такие…
Страшно это – смотреть на мать, которая потеряла ребенка. И если что-то можешь сделать, но не сделаешь – да будет ли у меня потом право называться человеком? Лекарь – это не только тот, кто лечит тела. Души тоже в нашем ведении, потому что разлад в душе рано или поздно разрушит даже самое здоровое тело.