И в следующую минуту к воплям матери добавился крик младенца. Я выдохнула и вытерла пот со лба. Темного крабом, опять забыла, что руки в крови! Ладно, умоюсь!
Алия попала к нам на месяц раньше срока. Работала слишком активно, вот и спровоцировала преждевременные роды. А визгу-то было, визгу! Последний раз я такое на скотном дворе слышала, когда поросенка резали.
Но родила.
Я лично приняла на руки малышку, осмотрела, проверила пальчики-глазки-ротик… Отличная здоровенькая девочка. Всем бы так. И не скажешь, что недоношенная. Хотя с такими, как Алия, сложно. Срок определить можно плюс-минус месяц.
– Дайте мне ее…
Роженица протянула руки, и я отдала младенца.
– К груди приложи.
Алия послушалась.
Я занялась последом и прочими не слишком приятными процедурами. Все же страшновато рожать, как насмотришься. Хорошо, что мне это не грозит. Нельзя так рисковать. Вдруг мое проклятье передастся ребенку. Сама я живу под угрозой обнаружения, а каково будет защищать еще и малыша?
– Госпожа Ветана, спасибо!
– Да не за что. – Спина болела неприятной тянущей болью. – Как назовешь малышку?
– Делайла.
– Красиво.
– Мне тоже нравится.
– И пусть у нее судьба будет счастливая.
Алия кивнула.
– Все для этого сделаю! Кровиночка моя, солнышко, сокровище…
Словно и не она пару минут назад орала от боли и корчилась на кровати. И этого у меня тоже никогда не будет.
Больно…
– Госпожа Ветана, можно у вас травок попросить?
Сиента вежливо поскреблась в дверь.
– Да, проходи. Сейчас я, минуту.
Надо было записать все про Алию. Не одна ж я здесь лекарка. Вот и пишем друг для друга, что было с человеком, что ему давали, чем лечили…
– У вас такой сбор ароматный!
Я улыбнулась.
– Сама составляю.
Секрет был прост. Я добавляла лесную малину. Не садовую, которую собирали летом дети, а именно лесную. Специально покупала у одной бабушки. Разница потрясающая. Запах у лесной малины просто невероятный, намного лучше, чем у садовой. Растолчешь пару ягодок в отваре, и уже вся кухня благоухает. Но делиться секретом я не спешила.
– Да, руки у вас золотые. И человек вы хороший, нос не дерете.
Я фыркнула, не отрываясь от листа серой бумаги. Только шевельни рукой… Чернила для лечебницы покупали плохие, сажевые, бумага тоже была тростниковой, волокнистой, и перо цеплялось за нее, оставляя некрасивые кляксы. Только зазевайся.
– Одно дело делаем.