Достоверно известно, что в эту ночь грабежей было на порядок меньше. Но это, видимо, случайное совпадение.
В особняк Рид ворвался бурей, которая для начала смела с пути дворецкого и пролетела в покои Малены, не обращая внимания ни на что.
– Что с ней?!
Лекарь (не позабывший дорожку в этот дом еще со времен лечения Лорены) обернулся к маркизу Торнейскому.
– С миледи все в порядке.
– Фух-х-х-х-х…
Выдох Рида сделал бы честь иному киту. Но дальше жизнь его радовать отказалась.
– Я не понимаю, почему она не приходит в себя. Возможно, сердце зашлось… я точно не знаю. Лекари здесь бессильны.
– И что можно сделать?
Ровена сидела рядом, держала Малену за руку. Рид оттеснил ее и опустился рядом с женой.
– Малечка…
Русые волосы чуть растрепаны. Темные ресницы лежат полукружьями на щеках, глаза закрыты, грудь едва заметно поднимается и опускается, а тонкие пальцы неподвижны в его руке. Она не улыбается, не слышит его, не…
Малечка, как же так?
– Вот сюда эта стерва ее ударила. – Ровена коснулась груди Малены. – Госпожу спасло только зеркало.
– Зеркало?
Означенное тут же было продемонстрировано. Оправа погнулась, стекло вообще не спаслось.
– Госпожу стеклом порезало, но это не опасно, – с хорошим чувством момента вставил лекарь. И исчез из-под взгляда маркиза.
– А где… – зарычал Рид.
– Здесь, – огрызнулась Ровена. – Второго удара не случилось по моей вине, хотите – казните.
– И казню, – огрызнулся Рид. – Кто?!
Ровена кивнула куда-то вбок. И только сейчас маркиз Торнейский обратил внимание на Лорену.
Вдовствующую герцогиню как увязали, так и в угол откатили, хорошо хоть, не пинками. А что? Кляп в рот, чтобы воздух тут не портила, и пусть сидит, заодно под приглядом будет. Дрянь такая, бессмысленная… нашла ж время и место!
– Зачем ей? – искренне удивился Рид. И только потом сообразил: – Ах да…
В историю со сватовством Лорана он был посвящен очень косвенно. Матильда сочла за лучшее не откровенничать, а то юмор получался очень уж специфический. Начиная со свинюшки в постели и кончая шоу «обнаженных в пёрьях» на радость жителям Винеля. А как еще защищаться бедной девушке?
Только умом, только фантазией…
– Зачем, – хмыкнула Ровена. – Да низачем. Так она из себя что-то представляла, а тут… герцогиня теперь Малена, а потом будет ваш сын, брата ее архон забрал, дочь в монастыре, перспектив никаких, вы б ей разгуляться не дали… вот и решилась, гадюка.
Про Дорака Ровена скромно умолчала. Из чувства мужесохранения. Она была уверена, что муж не причастен к покушению, но безответственность – она не намного лучше будет.
Рид хмыкнул и кивнул гвардейцу – это оказался, вот неожиданность-то, Ансуан Вельский – на связанную герцогиню:
– Кляп у нее выдерни.
Ансуан надел перчатку и повиновался. И то едва без пальца не остался, только что зубы щелкнули.