У второй нервно курил пожилой мужчина лет шестидесяти.
Руки у Давида сжались в кулаки.
Вот этого человека он видеть не хотел. Никогда больше. Ни его, ни кого-то из его семьи… Михаил Борисович, отец Анжелики свет Михайловны.
Эдуард сразу же заметил жену и сына и сделал шаг вперед.
– Что с ней?
– В коме, – коротко бросил Давид. – Я домой, потом опять сюда. Мать расскажет.
– Давид, подожди, – окликнул его Михаил Борисович.
– Что? – Давид задержался на секунду у джипа.
– Я понимаю, что Анжелика…
– Я тоже все понимаю. И можете быть уверены, если я останусь вдовцом, то вы лишитесь дочери. Мы друг друга поняли?
Михаил Борисович сверкнул глазами.
– Анжелика сделала глупость.
– И если бы не случайность, сегодня бы ваша дочь убила человека.
Михаил Борисович развел руками.
– Я поговорил с ней. Забрать не вышло, но Анжи уверяет, что ее подставили. И в пистолете должна была быть просто краска. Шалость, не больше. Не убийство, на это она не способна.
– Вполне способна, – огрызнулся Давид, открывая дверцу машины.
– То есть просто напугать, напакостить, но не убивать? Ах, как это мило! – не удержалась София Рустамовна, подходя к мужу. – На что она вообще рассчитывала?
– Она просто ребенок. Избалованный ребенок, который не распознал гадину…
– Нет. – София Рустамовна была безжалостна, как бывают безжалостны все хорошие матери. Она понимала, что просвистело мимо, и не собиралась оставлять ни единого целого бокала. Бить – так все и в хлам! – Она уже не ребенок, она женщина. Подлая и гадкая, которая не пожелала смириться с тем, что ей предпочли другую. А что будет дальше? Она в вас выстрелит, когда вы ей побрякушку не купите? Машину, квартиру, мужа…
Крыть было нечем.
– Я знаю, что ее избаловал.
– Тюрьма займется ее воспитанием, – прошипел Давид. – И поверьте, это лучший для нее выход. Молитесь, чтобы с Малечкой все было в порядке.
Он прыгнул в джип, и машина сердито взревела мотором, уносясь со стоянки.
Эдуард Асатиани развел руками.
– Миша, я тебя предупреждал.
– Эд, и ты пойми. Это моя младшенькая, мы планы строили с тобой, да, она была в курсе…
– А завтра я бы ее отругала, а милая девочка выстрелила бы в меня, – поежилась София Рустамовна. – Даже если с Маленой будет плохо, если они с Дэйви… в общем, если будет плохо – нам такое счастье в семье все равно век не надо.
Михаил Борисович понурился.
– Дочь я вытаскивать все равно буду.
Эдуард Давидович покачал головой.