– Малечка?
Странно. Как легло это имя, что даже давно знакомые ей люди стали так называть Матильду? Наверное, это правильно.
Она уже одета и медленно берет букет.
– Пойдемте?
Тетя Варя еще раз осматривает невесту, улыбается, стирает слезинку.
– Идем.
Потрясающе красивая пара.
Именно это и подумали приглашенные, когда Давид протянул руку, помогая невесте выйти из машины, а потом не удержался, подхватил на руки, закружил…
Малена рассмеялась, откинув назад голову.
Фата – не жуткое тюлевое безобразие, из тех, что шьются в свадебных салонах из старых занавесок, а настоящая, кружевная, – на миг взвилась хвостом кометы. София Рустамовна кончиком пальца коснулась глаза – что-то зачесалось.
Такие они были молодые, счастливые, удивительно красивые и искренние…
Не любовь, нет.
Искренность.
Невероятная, ослепляющая, до краешка, до донышка души – искренность.
Я – твоя. Ты – мой.
Я – твой. Ты – моя.
Правда – или истина? Неважно, но здесь и сейчас она разделена на двоих и сияет так, что больно глазам.
Так, на руках у будущего мужа, Малена и оказывается в актовом зале. На пол ее ставят только по просьбе регистраторши, которая, впрочем, сама улыбается.
– Добрый день, уважаемые новобрачные и гости!
Речь льется своим чередом, надеваются в срок кольца, дарятся цветы, делаются фотографии, говорятся какие-то слова, а двое молодоженов, уже молодоженов, не могут отвести глаз друг от друга. Матильда полностью уступила место Малене – сегодня ее день. Пусть сестренка будет счастлива, а ей хватит и почувствовать это. Даже самым краешком.
Зависть?
Да о чем вы?
Кто любит – не завидует, а для Матильды герцогесса родная и любимая, дорогая и близкая. Единственное, что может девушка, – это порадоваться за счастье сестры. Искренне, до глубины души.
У нее будет совсем не так, но разве это важно? Они такие одинаковые, но каждой нужно свое, свое… Малечка, будь счастлива!
Вот и лестница.
Выход из загса…
Давид легко сносит девушку по ступенькам, их осыпают чем-то блестящим, звенящим, искрящимся, кругом счастливые лица, и они не сразу замечают…
Анжелика стоит напротив.
Бледная, в чем-то темном, растрепанная… и в руке у нее большой тяжелый пистолет. Она поднимает его, нажимает на курок, целясь в Малену.
– Сдохни, тварь!