А в жизни – навернетесь вы со шпилек после первой оплеухи. И про «Солдата Джейн» рассказывать не надо. Сколько таких «Джейнов» пустили по кругу, превратили в воющие куски окровавленного мяса и заставили молить о смерти… сказать?
Матильда знала. Ей бабушка рассказывала про Великую Отечественную. И про то, чем заканчивали и девочки-разведчицы, и снайперши, и летчицы, и ведь не боялись. Все равно шли на смерть. Осознанно. Это их потом боялись.
Иногда самоубийство – не грех. Что бы там ни говорили священные тексты любого мира.
Поэтому она последний раз поцеловалась с Ридом и на прощание коснулась ладонью его щеки.
– Выживи. И вернись.
– Обещаю.
Ни слез, ни просьб, ни душе- и ушераздирающих сцен. Почти приказ. Почти клятва. Тоже – с той войны. Не плачь, не зови к воинам смерть. Будь уверена, что он – вернется, и боги услышат тебя. И тоже – поверят.
Последний, уже легкий, прощальный поцелуй – и выйти из кареты. Гордо, как и подобает Домбрийской. И – к дому, не оборачиваясь. Плохая примета.
Рид проводил взглядом расправленные плечи жены, улыбнулся.
– Что ж. Едем за город.
– Куда? – ахнул Тальфер, ожидая приказа – во дворец.
– В казармы гвардии.
Рид смотрел до тех пор, пока карета не тронулась и поплывшие деревья не скрыли от него герцогессу.
Жену.
Так странно, он – женатый человек. Но кажется, он не пожалеет о своем выборе.
– Поздравляю, ваше сиятельство, – нарушил молчание Барист.
– Спасибо. Теперь осталось только выжить.
А вот в этом сомневались и маркиз, и Барист.
Глава 10
Матильда медленно поднималась по ступенькам своего городского дома. Городского дома Домбрийских.
Как только уехал Рид, она позволила себе расслабиться. Она чувствовала его взгляд, как теплую ладонь на плече, а теперь взгляда не стало. И можно было на минуту, всего на минуту, позволить себе слабость.
Побежала по щеке, капнула на бархат платья слезинка. Но долго расслабляться жизнь не дала. В проеме двери замаячил дворецкий.
– Ваша светлость!
– Что случилось, Мирт? – Слуг Мария-Элена старалась знать и в лица, и по именам. И сейчас перехватила управление, понимая, что Матильде сложно.
– К вам матушка Эралин.
Вот теперь пришлось собраться и Матильде.
Лучшее лекарство от депрессии? Куча проблем. И депрессовать вам будет некогда. Вообще. Разгрести бы. Ну и пендель животворящий, и враг бодрящий. Все смешать, пропустить через блендер и вылить.
В чем лекарство?
А вы попробуйте, позапихивайте все это в тот самый блендер, хоть целиком, хоть частями. Ведь сопротивляться будут… Матильда прищурилась.
– И где эта… мать благочестивая?