Сердце Вереша рвануло болью.
«Ласти, ах ты, дурочка, Ласти…»
Это оказалось последней каплей в озере решимости, и Вереш пошел вперед.
– Не убивайте меня, маркиз. Умоляю.
Рид и не собирался, еще не хватало.
– Кто вы такой?
– Слуга Лэ Стиорты, – уверенно опознала Мария-Элена. Память у нее была отличная.
– Да, господа. Вереш Трипс, к вашим услугам.
– Вот как? – прищурился Рид. – А что же случилось с вашей хозяйкой, друг мой?
И вот это мягкое «друг мой», этот вопрос, заданный обыденным тоном, что-то надломили в Вереше. Он ссутулился, опустил плечи…
– Она мне была не хозяйкой. Я любил Ласти.
– Ласти?
– Ластару Сиарошт, ваше…
– Можно просто – милорд. Вереш, садитесь в карету. Мы поговорим где-нибудь в таверне, где можно поесть, выпить вина и немного отдохнуть.
Вереш кивнул. Посмотрел на Марию-Элену, явно узнавая.
– Ластара так злилась после вашего ухода.
– Не сомневаюсь. А что там за настой коры дерева хон? Что она мне всучила?
– Куриный помет. И слабительное, кажется.
Матильда от души фыркнула.
– Вот и плати потом… хорошо, приворотного зелья не попросила. Садитесь в карету, Вереш.
Вереш повиновался и наткнулся в карете на человека, которого не знал в лицо. Лавочник какой-то, что ли?
Да кто ж его знает.
Рид помог Матильде влезть в карету и уселся сам. Как раз напротив.
Серые глаза встретились с карими – и влюбленные опять потерялись во времени и пространстве.
– Я и не думала, что тебя встречу.
– Я перестал надеяться так давно…
– Я люблю тебя…
– Я не смогу жить без тебя.
Идиллию оборвал наглый кашель Бариста Тальфера, за что стряпчий удостоился двух гневных взглядов. И бестрепетно (смотрите сколько хотите, главное, острыми предметами не кидайтесь) кивнул в окно:
– Эта таверна нам подойдет, господа?