– В жизни еще и не так бывает. Но если прикинуть… вы удачная пара. Самая лучшая любовь – среди равных, людей одного круга, воспитания, образования… Ты богата, он богат, ты герцогесса, он маркиз, первый ваш ребенок станет Торнейским, второй Домбрийским… к примеру.
– Наш ребенок?
– А почему нет?
– Малена, ты хочешь сказать…
– Тильда, я не буду против. В том мире мы выходим замуж за Давида, в этом – за Рида Торнейского. Счастья хватит на двоих.
– Это безумие.
– Это – любовь.
В столовой, поглощая легкий завтрак – омлет с ветчиной, хлеб, сыр, маркиз Торнейский расспрашивал о том же самом Тальфера. И проникался сочувствием к девушке, которая провела десять лет в монастыре.
Но вышла же! И смогла себя сохранить!
И какая потрясающая девушка!
– Она не помолвлена?
– Ваше сиятельство, никто не рискнул.
– Почему?
– Потому что без грима вашу невесту при дворе и не узнают.
– Грима?..
Выслушав рассказ о представлении Найджелу, маркиз от души рассмеялся. Сообразительная девушка, действительно, отбивайся потом от Джеля. Мог чисто из коллекционного интереса присоединить девочку к коллекции… перебьется! Если кто-то рискнет – Рид сам наглецам головы отвернет. Быстро и решительно. Не иначе как боги над ним смилостивились за все его потери.
Это – его женщина. Точка.
Разговоры прекратились, когда в столовую вошла быстрым шагом Мария-Элена.
Простое бархатное платье для верховой езды, коричневое, с очень широкой юбкой, с золотистой вышивкой, теплого шоколадного оттенка, заставляло светиться ее кожу. Сегодня она просто не могла себя уродовать.
Волосы были собраны в простую «ракушку», глаза светились, губы улыбались, на щеках без всякой краски цвел румянец.
Идеальный рецепт женской красоты и привлекательности?
Это – не косметика. Это – влюбленность.
– Вы готовы, господа?
– Вы не будете завтракать, герцогесса?
Малена покачала головой:
– Нет, благодарю.
И то сказать, девушке бы кусок в горло не полез.
– Тогда, – поднялся из-за стола Барист, – мы отправляемся на улицу Могильщиков. К Лэ Стиорте.
«И пусть только эта паразитка попробует что-то утаить», – прошептала Матильда для подруги.
Увы…