– И что это дает? Я все равно тебе не пара.
– И почему это звучит так: «Я тебе не пара, ты ниже меня»? – разозлился Давид.
– Потому что мне не нужна любовь из жалости и предложение из милости.
– Что?! Малена, ты дура? Я в тебя, наверное, влюбился еще тогда, после аттракционов… а может, и раньше.
Малена поглядела в черные глаза. Поняла, что ей говорят абсолютную правду. И вздохнула.
– Наверное, дура. Но счастливая…
Давид притянул девушку к себе поближе – и поцеловал, не обращая внимания ни на красные глаза, ни на размазанную косметику. И…
«Везет же некоторым. А я с Лораном целовалась в качестве первого опыта…»
Матильда и поручик Ржевский обладали одним общим качеством. Они решительно опошляли любой торжественный момент.
Увы, нормально выяснить отношения молодым людям не дали.
– Дэйви, я так за вас рада! Это лучший подарок, который ты мог мне сделать на день рождения!
София Рустамовна просто лучилась счастьем, словно обогащенный уран – изотопами. Эдуард Давидович тоже улыбался.
– Что ж, сын. Хороший выбор. Достойный.
Давид кивнул:
– Я знал, что вы одобрите.
Малена кашлянула.
– Простите…
Ответом были три темных восточных взгляда.
– Давайте обговорим этот вопрос, когда все мы придем в себя? Скажите, а где сейчас моя мать?
– В комнате для гостей, – пожала плечами София Рустамовна.
Малена поднялась. Да уж, этот день еще не закончился.
– С вашего позволения, мне надо поставить точку в этой истории. Где находится комната для гостей?
– Прямо по коридору, до конца, потом налево и вниз. Вторая комната от лестницы по левой стороне.
– Благодарю вас.
Трое Асатиани пронаблюдали, как Малена выходит из комнаты.
Плечи расправлены, голова высоко поднята, и не скажешь, что несколько минут назад девушка была чуть ли не в истерике. И неудивительно.
Монастырское воспитание – оно такое. Если не сломает, то научит всегда и везде держать лицо. Привитое кровью и болью самообладание наложилось на кровь Домбрийских – и получилась адская смесь.
– Ты всерьез со свадьбой? – уточнил Эдуард у сына.
Давид набычился.
– А что – похоже на шутку?