Стоит ли удивляться, что староста упал на колени и вознес благодарность небу.
За все. За маркиза Торнейского, за сына, за рыбную ловлю…
Этой зимой деревне голод не грозит. Сколько смогут, столько зерна и спасут, а так – деньги есть. «Прикупим и зерна, и скота, и…»
Спасены! Просто – спасены!
Мысль прикарманить деньги, сбежать из деревни, перебраться в город… ладно. Из песни слова не выкинешь, к Буриму мысль пришла, на целых три секунды. Посмотрела, подумала – и убралась восвояси. Не тот человек, чтобы искушению поддаваться, ох, не тот…
А раз так – и стараться нечего.
Бурим молился и радовался. А отряд его сиятельства маркиза двигался к Равелю.
Путешествовать сложно, даже если ты здорова. А уж если беременна…
Шарлиз все прокляла.
Ее мутило, голова кружилась, постоянно хотелось в туалет… с ума сойдешь! Если бы старухи не поили ее постоянно какими-то зельями, давно бы все поняли про беременность. Но и так…
Шарлиз спала постоянно. Целыми днями.
Просыпалась, ела, опять засыпала.
Планы у нее были простые. Равель – и домой. Под крыло к отцу, к маме… а уж они придумают и что делать с ребенком, и что делать с его наследством – это о Степи. Шарлиз расспрашивала старух, и вышло так, что ее ребенок, может, единственный, кто у кагана останется. Остальные-то все в Степи.
Узнают о поражении, резня начнется, а такое дело начинают с чего?
Правильно, предыдущего кагана под корень изводят, вместе с его семенем, чтобы и следа не осталось на земле. И Шарлиз бы тоже извели, окажись она в Степи.
Но кто бы каганом ни стал – не удержится.
Хурмах малым не двадцать лет потратил, объединяя Степь, связывая рода в единое целое, сковывая где угрозами, где союзами, где золотом, где железом. И, как любой разумный каган, позаботился о соперниках. Извел всех, кто мог с ним сравняться.
Так что…
Резня, развал союзов, междоусобица, и лет за десять оно кланам надоест до слез. А вот ежели через эти лет десять-двенадцать явится наследник погибшего кагана…
Символ.
Знамя мира.
И ведь может сработать…
Шарлиз это отлично понимала и не собиралась отдавать такой козырь в чужие руки. Отцу пригодится, а уж он для своей Лиз расстарается. За такой-то подарок?
Мужчины, драгоценности, балы…
Так, в приятных мечтах, Шарлиз и ехала в Равель. Она же хитрая, она все рассчитала, у нее все получится. Правда ведь?
– Не поеду! Не хочу!!! Это все ты, дрянь!!!
Силанта визжала, что тот поросенок.
Матильда смотрела с улыбкой. Лорена взялась за виски. Крики дочери явно плохо действовали на ее барабанные перепонки.
Матушка Эралин поглядела на это и поступила решительно. Шагнула вперед…
Хлоп! Шлеп! Тресь!