Вернувшийся Шарельф покачал головой.
– Жаль мальчишку.
– Не дождешься, старина. Мы еще спляшем на его свадьбе, – отмахнулся Рид.
О том, что надо бы побыстрее разобраться с подкопами, пока не пожаловал Хурмах, Рид не упомянул. Ну каган. Ну пожалует. Дальше-то что? Самозарезаться из почтения? Чтобы его каганство не перетрудилось?
Ага, обязательно. Только вот помолиться сходит, и сразу же. А лучшая молитва – как известно, делом. В храме-то полы протирать всяк дурак может, а ты вот ручками, ручками, а то и ножками, да не сучи, а поработай. И ответят тебе боги. А то как же!
В данном случае имелась определенная проблема.
Подкопы были видны. Но чтобы их поджечь…
Кислорода там не так много, дерева тоже… чтобы подкоп горел – надо создать тягу. По счастью, об этом позаботился Шарельф.
Нечто подобное он и сам планировал. А что – сидеть и смотреть, пока тебя тепленьким не возьмут? Или попробовать хоть пару подкопов да завалить?
Как создать тягу? Пробить отверстие в «крыше» подкопа. Шарельф уже и места наметил, неподалеку от стены, уже примерились, знали, где бить…
Отверстие не должно быть большим, там просто – создать тягу. Пока Рид будет все собирать и опускаться вниз, пока пройдет в подкоп… это – время. И это время используют со стороны крепости, чтобы пробить три тяги. Благо подкопы уже под насыпью.
Работы развернулись мгновенно. Люди так взялись за дело, что только земля полетела в разные стороны, кроты от зависти рыдали.
На все сборы ушел еще примерно час. Солдаты носились по крепости вспугнутыми зайчиками.
Торнейский не собирался давать степнякам время опомниться.
Пробились в крепость? Теперь еще ее обезопасим и, может, даже отдохнем!
Вперед!!!
Наглость?
Беспредельная и ошеломляющая. Иного слова и подобрать-то было нельзя.
Вот представьте себя на месте степняков.
Сидели вы, осаждали крепость, которая должна скоро пасть, копали подкоп, и тут – начинается. На вас выпускают табун коней, полегла едва ли не треть войска, еще невесть сколько разбежалось, вы, правда, находились с другой стороны крепости и потому уцелели.
Но все находится в совершеннейшем раздрае и разоре.
И вот пока вы пытаетесь сообразить, что произошло, на каком вы свете и как поступить теперь, на стене крепости начинает играть рог. Кстати – тот самый, который в свое время спер староста Бурим и отдал сыну. Карим честно пронес его через все тяготы осады и сейчас использовал второй раз, выдувая что есть сил сигнал «На переговоры!»
Степняки даже и не сообразили, чего от них хотят, но прислушались.
А потом на воротах появился Шарельф Лоусель, как и обговаривали с Ридом.
– Эй вы, степные шакалы, – вежливо начал комендант Ланрона. – Предлагаю вам сдаться! С нами маркиз Торнейский, если не сдадитесь добровольно, мы вас всех перебьем, если сдадитесь – отстроите, что разрушили, и катитесь к себе в степь, кобыл…
Ругаться Шарельф тоже умел. Неудивительно, что перебранка достаточно быстро затянула всех собравшихся.
Степняки орали от гнева.
Сдаваться?
ИМ?!
Что за наглость?!