Над ней никто не издевался. Но за то, что пережила ее сестренка, она эту гадину в рясе в порошок изотрет! В стиральный! И использует по назначению!
– Доброе утро, матушка Эралин. Благословите.
Вставать из-за стола она даже и не подумала. И ручку целовать, и к четкам приникать. Вот еще не хватало! Может, эта преподобная маман нос вытирала! Или попу чесала. Перебьется.
Рефлексы были вбиты в матушку капитально.
– Мир душе твоей, дочь моя.
– Аэссе, – отозвалась Матильда. – Рада видеть вас, матушка Эралин.
Звучало это весьма издевательски. Но настоятельница даже не сбилась с шага. Вот ведь… слоновья кавалерия!
– Надеюсь, вы простите, что принимаю вас практически одна? Маменька приболела, а мой… – Более чем красноречивая заминка. – Гхм! Ее брат рядом с ней.
Заминку матушка Эралин отметила. Но с настроя не сбилась. Ничего, все еще впереди.
– Мария-Элена, я получила твое письмо!
Заявление не требовало ответа, Матильда и не стала отвечать. Вместо этого она посмотрела на Ровену.
– Госпожа Сирт, вы не распорядитесь? Матушка, вам вина?
– Нет, благодарю.
– Матушке Эралин – красного вина. Нам с вами воды. И пусть подадут что-нибудь сладенькое, для матушки. Или, может, позавтракаете?
Матушка Эралин сбилась с настроя, хлопнула ресницами.
– Я не голодна. И надеюсь, ты мне все объяснишь?
– Что не так, матушка?
– Это действительно писала ты?
Листок спланировал прямо на стол перед Марией-Эленой. Матильда пробежала глазами по строчкам. Да, не послание запорожцев турецкому султану, но написано доходчиво и четко. Что она и зачитала вслух, к немалому удовольствию графа Ардонского.
Матушка Эралин.
Благодарю за вашу заботу.
Надеюсь, вы помолитесь за меня, моего супруга и моих будущих детей. О большем вас просить я права не имею.
Мария-Элена, герцогесса Домбрийская.
– Да, это мое письмо. С ним что-то не так?
Матушка Эралин замялась. Не орать же во всеуслышание: «Ты не могла такого написать!» Или «Вранье, все вранье!!!»
– Мне показалась незнакомой рука, – вывернулась настоятельница.
– Мне надо написать что-нибудь для сравнения? С удовольствием. Хотите, перепишу для вас пару-тройку стихов? Вы любите Амбросия Истанского? Или подыскать что-то поблагодушнее?
Амбросий вообще-то писал любовную лирику. Эротику в стихах, воспевая белые полушария и алые розы. Но такими мелочами тетку было не пронять.
– Мария-Элена, ты знаешь, что я всегда была твоим искренним другом.
– Что вы, матушка! Я и думать не могла о такой чести! Вы стали для меня больше, чем другом, – вы мне мать заменили!