Я замотала головой.
– У него не было шанса.
– Вы больше не занимались любовью?
– Не ваше дело! – вспыхнула я.
– Мое, лапочка.
Я прищурилась на вампира. Щурилась я очень некрасиво и отлично это знала.
– В отличие от вас, Даниэль не пытается соблазнять меня на каждом углу.
– Это характеризует его не с лучшей стороны, пушистик.
– Заниматься любовью во сне – в этом есть что-то противоестественное, – парировала я.
– Ты никогда этого не делала – и ты не знаешь, что потеряла.
Я пожала плечами. Меньше всего мне хотелось спорить с вампиром именно сейчас, когда хотелось кое-чего другого. И в голове крутились мысли о том, что можно обойти столик, а кресла вполне крепкие, выдержат даже троих, и вообще, время у нас есть, а секс полезен для здоровья.
– Ладно, об этом мы поговорим потом…
– Ловлю тебя на слове, кудряшка.
– Ловите, черт с вами. Скажите мне лучше – таких способностей больше ни у кого не проявлялось? Ни один фамилиар не пил ранее кровь?
Мечислав нахмурился, словно вспомнил о чем-то плохом. Грустном.
– На моей памяти был только один фамилиар, который мог получать Силу через кровь и передавать ее своей госпоже.
– И что с ним стало? Я могу увидеться с ним? Поговорить?
Мечислав нахмурился еще больше. Мне показалось – или в его бездонных глазах промелькнула боль?
Я протянула руку и дотронулась до его пальцев.
– Что с вами? Не надо…
Вампир порывисто сжал мои пальцы.
– Мне не нравится вспоминать эту историю, кудряшка. Я хорошо знал этого фамилиара. Мы были друзьями. Когда его госпожа погибла, его едва не убили. Он был оборотнем и мог вынести многое. И дождался меня. Тело его я спас, но не разум.
– Не разум?
– Он стал кем-то вроде животного, малышка. Когда его госпожа умерла, он повредился в уме. Его держат в клетке, в цепях. Его кормят и за ним ухаживают, но он не осознает окружающего мира. Мысленно он еще там, со своей госпожой.
В голосе вампира звучала настоящая боль. Обычно я не сочувствую людям, но сейчас вампир каким-то образом умудрился передать мне свои чувства, эмоции… Его боль оглушала, лишала разума и силы воли. Хотелось свернуться клубочком – и кататься по полу, воя от нестерпимой боли потери. А ведь это было только отражение его эмоций. Довольно позднее и не самое сильное. Что же испытал сам вампир, когда погибли его друзья? Я прикусила губы.
– Мне так жаль. Я не знала их, но мне так больно…
Мечислав поднес мою руку к губам.
– Я благодарен тебе за сочувствие, кудряшка. Я знаю, что ты говоришь искренне. Давай вернемся к нашим делам. Я не хочу тебя пугать. Тебе и так еще многое предстоит сделать.
Я кивнула. Лучше всего отвлечься от воспоминаний другим путем.
– Что мне сказать Вадиму? Он решительно хочет отправиться со мной. Разве можно…