– Юль, и как он в горизонтальном положении?
– Мне понравилось.
– Давно бы так! Ладно, приезжай, поболтаем!
– Квартира двенадцать.
– Так точно.
– Надь…
– Ну чего еще?!
– Захвати с собой чего-нибудь поесть, а? И спиртного. А то я скоро при такой жизни до пневмонии добегу. Я тебе деньги отдам!
– Какие нежности при нашей бедности!
– Надька, ты неисправима!
– Кто бы говорил! Ладно, до встречи!
– Ариведерчи! Чао!
– Кофе, коньяк, какао!
С этими словами Надька и отключилась. Мечислав повернулся ко мне и нехорошо оскалился.
– И каков же Даниэль в горизонтальном положении, кудряшка?
У меня хватило наглости оскалиться в ответ.
– Великолепен.
Зеленые глаза скользнули к вампиру в зеркальце заднего вида.
– А ты даром времени не теряешь, дружок?
– А почему бы и нет?! – задиристо отозвался Даниэль. – Ты можешь поставить на Юлю тридцать три Печати, но любить она будет только меня! А я – ее!
– Жалость женщину сгубила, не так ли, кудряшка?
– Из жалости я бы с вами переспала, – огрызнулась я. – Если бы других мужчин на земле не осталось!
– А ты маленькая нахалка, девочка.
– Не вам меня воспитывать!
– Почему бы и нет, учитывая мой возраст? И учитывая мою Печать.
– А что – Печать обязывает к верности?
– Нет, – тут же отозвался Даниэль. – Фамилиар может быть как мужского, так и женского рода. Возможны и гомосексуализм, и лесбиянство, но верность очень редка.
– Тем более.
– И все же Печать – это гораздо интимнее, чем секс, – не сдавался Мечислав.
Я закатила глаза.