Читать книгу «Дочь медведя, или Предсказанная перевёртышу» онлайн.
Поэтому меня так и не удалось «вышибить», в итоге госпожа Селбина своей преподавательской властью поставила меня кидать мяч, хотя по правилам такая перемена ролей в тройке играющих происходила только после удачного попадания.
Парни же во время наших весёлых игр вовсю пыхтели на полосе препятствий. Я заметила, что Аласур пришёл на урок с волосами, заранее заплетёнными в аккуратную косу. Интересно, он сам за эту пару дней научился, или ему кто-то из длинноволосых парней помогал? Но с распущенными волосами на полосе действительно бегать было опасно.
Повезло мне, что в этой академии никто не требовал от девушек тренироваться наравне с парнями, как, например, в военной академии. Мы играли на свежем воздухе, разминались после долгого сидения за партой – что может быть лучше? Поэтому все девушки обожали урок физической подготовки, а большинство парней ненавидело. Во всяком случае – на первом курсе. Потом, говорят, привыкали и втягивались.
Вечер мы с Томасом провели в его комнате за решением задач, стараясь подтянуть мои знания и заполнить пробелы в них. Я впервые побывала в комнате для платников. В целом отличий было мало, набор мебели стандартный, а вот сама комната немного просторнее и, главное – имелась небольшая уборная – комнатка с душем, горшком и умывальником – вот и все различия.
Моня пришёл вместе со мной, чтобы послужить матрасиком для обрадовавшейся Ноппи, а Клещ и Лапка отправились гулять. Когда, за пару минут до отбоя, уставшая, но довольная, я вернулась в свою комнату,там меня ждал букетик полевых цветов всё в том же стакане, который я не убирала со стола, а так же озадаченная нечисть.
– Они появились вот прямо сейчас, - доложил Клещ, глядя на цветы. – Не было-не было, я моргнул – и вот они. И тут ты заходишь! Словно кто-то специально подгадал.
– Кто-то, - фыркнула Лапка. - Словно не знаешь, кто нашей Ρиони цветы носит.
– Не знаю, – огрызнулся Клещ. - Не видел никогда. Мало ли, кому наша девочка понравилась, она у нас красавица.
– А много ли среди них тех, кто может вот так: нет цветов, моргнул, есть цветы?
– Да любой бессмертный!
– И сколько среди них истинных пар не имеют? - ехидно поинтересовалась Лапка. – Или сегодня на физической подготовке тебе слух отказал?
– Но речь-то шла о преподавателях, – вмешался Моня, в то время как я складывала сумку на завтра, сверяясь с расписанием и делая вид, что не слышу, о чём спорит моя нечисть. – Про существование Тобиаса никто, кроме нас, не знает, но это не значит, что таких, как он, в академии больше нет.
– Да какой смысл спорить, если можно понюхать? – воскликнула Лапка, забралась на стол, обнюхала стакан и край рамы прикрытого, но незапертого окна. - Вот! Я же говорила!
Клещ повторил все её действия, недовольно фыркнул:
– Наверное, прощения так просит. Но мы его всё равно вычеркнули, пусть не подлизывается. И вообще, эти цветы Риони и сама набрать может, лучше бы конфеты подарил.
– Конфет у меня – ещё на две недели хватит, а то и на месяц, а цветы красивые, - всё же вступила я в разговор, взяв стакан и понюхав слабо пахнущие цветочки.
Где-то в груди защемило. Я прекрасно знала, что и Тобиас не свободен в своём выборе, и самой мне нельзя с ним быть, но всё равно накатила такая тоска. Я старалась убедить себя, что это из-за того, что мне нравились наши разговоры у речки – хотя, сколько их, тех разговоров, было-то?
Есть ли смысл обманывать саму себя – я думала о Тобиасе не просто как о друге, с друзьями так не целуются, голову настолько не теряют. Но нельзя, нельзя…
Я улеглась в постель, очень надеясь, что мне не предстоит ещё одна бессонная ночь. Весь день и вечер я почему-то даже и не вспомнила о Тобиасе, а сейчас вновь накатила тоска. Я саму себя не понимала, а поделать ничего не могла. И сколько бы ни повторяла себе вновь и вновь, что Тобиас скорo встретит свою истинную, что оң – бессмертный,и пусть отрицает, что принц, но всё равно, даже будучи из другого мира, он всё равно принадлежит к императорской семье, что я – обладатель тёмного дара, за который казнят, а значит, ни детей иметь, ни сближаться с кем-то мне просто нельзя – это не помогало.
Тоска окутала меня коконом, заставляя тихонько хлюпать носом и сглатывать слёзы. Лапка гладила меня по щеке, утешая, как когда-тo в детстве, Клещ и Моня крепче прижимались, молча выражая сочувствие, но легче мне не становилось. Почему жизнь так несправедлива? Как же давно мне не былo так больно и обидно.
К счастью, вчерашняя бессонная ночь меня слишком вымотала, и уснула я быстро.
Наутро я встала еще до будильника, рано заснув и отлично выспавшись. За завтраком поняла, что вчерашнее отчаяние куда-то испарилось – я смеялась над шутками Томаса и с удовольствием уписывала сытный завтрак. Вот что с человеком делает крепкий полноценный сон.
Когда мы уже сидели в полупустой аудитории, дожидаясь остальных студентов и преподавателя по истории Императорской семьи, я заметила, как перевёртыш Гейб, привычно устроившийся за задней партой в углу, недалеко от нас, раскрыл учебник на вкладыше с фамильным древом, вгляделся в него, после чего несколько раз несильно стукнулся лбом о парту. Несильно – потому что парта лишь слегка затрещала, но не сломалась.
– А кому сейчас легко? – насмешливо кинул в пространcтво Томас, тоже заметив телодвижения перевёртыша. Гейб злобно глянул в нашу сторону.
– Не надо, – зашипела я, дёргая соседа за рукав. – Не зли его!
– Почему? - широко улыбнулся Томас, и я какое-то время не могла подобрать слов для ответа. Что значит «почему»? Да потому что этo бессмертный, к тому же – член императорской семьи, вот почему.
– Он принц, – только и смогла я выдавить, делая большие глаза, мол,ты с ума сошёл?
И за это уже сама удостоилась недовольного взгляда. А на меня-то за что?
– Я не принц! – раздалось шипение из угла, объясняя недовольство сидевшего там перевёртыша.
– Вот видишь? – Томас говорил со мной, но продолжал с насмешкой смотреть на Гейба. – Он не принц, а простой студент. Так же, как и мы с тобой. Знаешь, я тоже заранее скучаю в ожидании этого урока, но мебель же не ломаю.