– А четвёртый мы как раз сейчас реализуем. Всё оcтаётся как прежде – кроме нашей помолвки, о ней уже, наверное, все знают. Точнее – все, кому не всё равно на простого студента Иветтомассора и студентку Риони. А ты постепенно привыкаешь.
– К чему?
– Да ко всему. Ко мне, к тому, что мы половинки, к нашей будущей свадьбе, к тому, что я люблю тебя больше жизни…
– Любишь? – ахнула я.
– Да, конечно, а… Стoп, я что,тебе этого еще не говорил? – растерялся Томас.
– Ой, дура-ак, – тихонько вздохнула Ноппи.
– Мужчины! – Лапка сокрушённо покачала головой и развела лапками. – Что с них взять?
– Риони, – Томас встал, потом подхватил меня на руки и отошёл к окну, оставив нашу нечисть и обед за спиной. – Моя Ρиони. Я тебя люблю. Прости, что не произнёс этого вслух, но я столько других ошибок наделал, сам себе удивляюсь. Но я полюбил тебя, наверное, с самой первой встречи, просто не мог себе в этом признаться – я же ждал встречу со своей половинкой. Но при этом я находил любой повод, чтобы оказаться рядом, любовался тобой, радовался твоим таким редким улыбкам.
Он легонько поцеловал меня в приоткрытый от удивления рот и продолжил:
– Мне нравилось делать тебе подарки, помогать в чём угодно – от поиска общежития до решения задач, - я постоянно хотел держать тебя на руках – и не отпускать, нести хоть до конца вечности. В те три дня, когда я отстранился – испугался своих чувств к той, кто может мне быть лишь другом, – я чуть на стенку не лез от тоски. Ходил хвостом за Велоной, пытался делать ей подарки, куда-то приглашать – считал, что так надо, что половинки в этом мире узнают друг друга не сразу. Её отношение меня расстраивало, но я даже себе не мог признаться, что вызывало и облегчение тоже. И когда я понял, что ошибся, что не она моя половинка – потому что, половинки просто не в состоянии причинить друг другу вред, а она замахнулась всерьёз, что бы потом ни говорила отцу, – я почувствовал себя так, словно избежал великого наказания.
– Ты выглядел расстроенным, - вспомнила я тот момент. - А потом пригласил меня на иномирную иллюзию, и по тебе не было заметно, что ты переживаешь из-за того cлучая.
– Потому что, всё встало на свои места – я был рядом с тобой,и это было правильно. Я не понимал – почему, но держаться от тебя в стороне я уже просто не мог. И тот наш поцелуй у ручья… Так целуют любимых. И я уже любил – но даже тогда ничего не понял. Ох уж это предсказание!
– Я тоже тебя люблю, – прошептала, прижавшись к щеке Томаса. – И тоже уже давно. Хотя… мы знакомы-то две недели всего, а кажется, что вечность. И всю эту вечность я была влюблена в тебя… и в Тобиаса тоже! Знаешь, как это путало?!
– Знаю. Прости, моя любимая девочка. Не знаю, как долго я продержал бы маску, но за тот обман – прости.
– Прощаю, – улыбнулась, глядя в его серьёзные глаза. Конечно же, я всё ему прощу. Как иначе-то? И показывая, что действительно прощаю, сама потянулась к его губам, не обращая внимания на голос Мони:
– Ну, это надолго. Я, пожалуй, доем, чтo у них осталось, всё равно остынет.
– Так какой вариант ты выберешь? - спросил Томас, когда, спустя какое-то время, мы вернулись обратно в реальный мир, чтобы воздуха вдохнуть.
– Мне всё же надо чуть-чуть времени, прости, но вот прямо сегодня я замуж выйти не смогу, - я извиняюще улыбнулась. – Совсем немного времени, ладно?
– Конечно, – кивнул Томас. - Решать тебе и только тебе. Сколько тебе нужно? Неделя? Две?
– Минимум месяц, - подала голос Ноппи. - Быстрее всё равно никто нормальную свадьбу организовать не уcпеет.
– Месяц? – уточнил Томас мне в губы.
– Месяц, - согласилась я, когда вновь смогла нормально дышать.
– А как насчёт помолвки? С кем из нас ты её объявишь? - хитро улыбнулся мой перевёртыш.
– С тобой! – я погладила щёку Томаса, с любовью глядя на его некрасивое по чьим-то глупым меркам лицо, а для меня – самое-самое родное. – Останься в личине, хотя бы до свадьбы, я не хочу, чтобы на тебя все девушки облизывались. Α вот когда ты будешь мой и только мой…
– Договорились, – хохотнул Томас.
– Орчанки всё равно будут облизываться, – напомнил Клещ.
– Лучше только орчанки, чем все студентки академии!
– Снова целуются, - вздохнул Клещ.
– Мне больше еды достанется, – хихикнул Моня.
– Да помолчите вы, не мешайте, – цыкнула на них Лапка, а потом задумчиво протянула: – И всё-таки, кто же взорвал ту пещеру?