Удивлялись все.
— Всему, что спрошу.
Дагон аж рот приоткрыл. Потом закрыл, и тёмные губы растянулись в улыбке. Показались клыки.
— А ведь так ты убиваешь всех нулей разом, — он замахал пальцем, — Хитрая, невообразимо хитрая частица!
Я поджал губы. Блин, у меня всегда были проблемы с самовнушеним. Нужно ещё скрывать мысли от него… А получится ли? И вообще, как я пойму, что скрыл мысли?
Тем более, я не знаю его истинную меру.
— Так посмотри, — и демон ощерился.
Я покачал головой. И без чутья на опасность понятно, что этого делать не стоит.
— Да. Я буду спрашивать, что хочу, а ты будешь учить. Как вернуть Белиара, как скрыть меру. Как ты попал в Инфериор, например…
Дагон покосился на пропасть, которая простёрлась под нами. Я сразу же вспомнил, что мы сидим на кончике зуба огромного Апепа.
— Бес с тобой, сраная частица, — демон махнул рукой, — А ты ставишь на кон свою душу.
— Э-э-э…
— А что ты хотел? Умные бесы на вес аурита… тьфу ты!.. коррупта.
Я заволновался. А как же Хали?
— Она вернётся в Чистилище, — пожал плечами Дагон.
«Нет. Третий раз — нет».
— Это будет третий раз? — удивился демон.
У меня забилось сердце. Дерьмо нулячье, что ещё за третий раз?
— Тогда ты будешь моей, — рыкнул Дагон, — Уж я найду способ…
— Много разговариваешь. Первые три партии пробные, понял?
— Одна, червь.
— Две.
— Поднёбная твоя душонка, как тебя Белиар выносил?
Я усмехнулся. Это ещё большой вопрос, кто кого терпел.
Это было глупо. Это было наивно.
И это было весело…
Кто бы знал, что Хали умеет играть в «поднёбную семиступку». Или «адскую», как её называл Дагон.
На мой вопрос, откуда Хали знает правила, да ещё и владеет какой-то тактикой, она только огрызнулась:
«Марк, не отвлекайся».
Карты были выполнены из волокон того самого сандала, который не пробивался стихией. Дагон даже похвалился, что картинки покрывает напыление из сильверита, и при попытке глянуть стихией снизу я видел чёрную дыру.