Я сдержанно кивнул. Вот с этим бы я поспорил — половина «меченых» зверей, которых я до этого видел, с удовольствием побежали бы ставить метки снова.
— Белый Волк, — вдруг сказал пустынник, — Оракул предсказывал, что тебя надо остановить. Что ты придёшь, чтобы сожрать наши земли.
— Опять?! — я удивился.
Из дома вышли мои спутники. Хильда с Фолки сразу встали рядом со мной, будто прикрывая собой. Макото и Кицунэ встали чуть поодаль, они водили луками из стороны в сторону, показывая, что в случае чего точно заберут с собой парочку воинов.
— Это человеческая дочь Геллия сделала дядю таким, — поморщился Намиб, — Она была в наших землях.
— Знаю такую, — я кивнул, — Она мертва.
Пустынники охнули, и все как один опустились на колено. Совсем как тогда, в пустыне. Даже Намиб склонил голову, продолжая рассказывать:
— Её оракулы напророчили нам про Белого Волка. А знахарь перед тем, как пасть перед Бездной, рассказал ей о копейщике.
Я заинтересованно повернулся, и Намиб рассказал о древнем пророчестве, которое появилось после исхода Жёлтых Скорпионов из пустыни.
Что род Скорпионов подымется снова только тогда, когда появится отмеченный предками мастер копья. Тот, кто сможет в совершенстве овладеть этим мастерством, вернёт утерянные земли.
— Он же и сказал Геллии, что копейщик принесёт ей смерть. Тогда человеческая дочь не убила наглого зверя, а превратила… в раба, — Намиб смотрел на дядю, и в его глазах блестели слёзы.
— Ничего не понимаю, — я покачал головой.
Да, я помнил крики этой блондинки, дочери Хродрика. Она едва в истерику не впала, когда увидела, что я владею копьём. Но убил-то истеричку Буру, насколько я помню. Правда, перед этим я завалил её обломками скалы.
Да уж, хрен разберёшь эти предсказания Неба и предков.
«Марк, можно было бы и почтительнее выражаться».
Пропустив слова ангела между ушей, я спросил:
— Почему вы живы? Почему пустынников не убивают, ведь ты вне закона?
— Это же мой дядя, — Намиб пожал плечами, — Он сначала думал, что это я — тот копейщик, поэтому позволил мне сбежать в пустыню. Иначе Геллия убила бы меня.
Пустынник снова посмотрел на старика.
— Впрочем, он всегда думал, что пророчество обо мне. И ждал, когда я стану первым вождём за столько лет.
— Но он же служил Бездне…
— Да, служил. Только его служба заключается в другом, — Намиб обернулся, глядя на крепость за стеной, — Мы не знаем, что их связывает с командором, потому что Гакэру никогда не открывал секрет.
— Он готов тебе его открыть, — совсем рядом возник Намди.
Безликий снова появился из ниоткуда. Впрочем, в этот раз я успел почуять его появление. Он сливался со стихией так, как мне не снилось даже с человеческой мерой.
— Мы не позволим Хорасу убить Белого Волка, — пустынники повскакивали и все как один обнажили оружие.
— Опустите клинки, — я поднял руку.
Намиб с сомнением посмотрел на меня, его звери даже не шелохнулись.
— Ваш вождь среди вас! — громко крикнул я, обращаясь к пустынникам и к редким свидетелям, выглядывающим из окон в домах.
Пустынники стали оглядываться. А я встал, стукнул древком по мостовой, и рявкнул:
— Вокатум дукс! Так сказал вам великий Белый Волк!