Суть книги заключалась в следующем: около четырех тысяч лет назад трое могущественных существ, имена которых неизвестны, пришли к мнению о необходимости изменения мироустройства. Они создали Игру – разумный механизм, заложив в него определенные алгоритмы и передав всю свою силу и мощь. Процесс создания как раз был запечатлен на картинке. Существа погибли, и Игра сама разработала правила и законы, которым должна подчиняться. Механизм случайным образом отобрал ограниченную часть существ из всего многообразия миров и превратил их в игроков. Остальных Игра взяла под полный контроль, заставляя выполнять то, что ей необходимо. Отличие НПС от игрока заключалось в наличии у последнего слепка «души» – копии сознания, знаний и опыта существа, которую Игра переносит на точку возрождения при смерти. Точка возрождения – это, по сути, 3D-принтер, печатающий сосуд, в который вживляется «душа». У НПС тоже есть «души», однако после каждой гибели Игра их не возрождает, а стирает память и вселяет в новые сосуды – детей. Именно отсюда растут ноги у всех теорий о переселении душ. Желая разгрузить собственные ресурсы, Игра выбрала себе Императора, наделила его невероятными полномочиями и изменила, подогнав под свои требования. Император – игрок, но только с той позиции, что он имеет нестираемую «душу». По сути же он – придаток механизма, неотделимая часть Игры с частичкой собственной воли.
– Учитель продолжил исследование. Все время исследует. Он узнал имя, – дополнил Зангар, как только книга была прочитана. – Имя одного из создателей. Это был человек. Женщина. Все миры ее знают. Мадонна.
– Быть такого не может, – нахмурился я. – Эта женщина жила две тысячи лет назад! Никак не четыре!
– Время течет по-разному. Где-то быстрее. Где-то медленнее. Недостатки Игры. Мало ресурсов. Твой мир медленный.
– Подожди. Получается, некая троица создала искусственный интеллект, наделила его огромной силой, прогнула под себя весь мир, после чего благополучно умерла, оставив игроков один на один со своим созданием?
– Все верно. Трое были сильны. Всемогущи. Решили начать все заново. Не стали убивать. Создали машину.
– Которая убивает за них. Как я понял, игроков от общего числа живых существ от силы один процент? Остальные – это НПС, которым просто не повезло быть избранными? По этой логике количество НПС всегда статично – их «души» копируются из одного сосуда в другой. Чем тогда объяснить, к примеру, бум рождаемости в моем мире? У нас количество людей растет в геометрической прогрессии!
– Нет противоречий. Темные уничтожили несколько миров. Миров не стало. НПС не стало. Их души возвращаются. Везде сейчас перенаселение. Скоро сделают новые миры. Заберут большинство НПС. Будет война. Во всех мирах. Уже идет подготовка. НПС делают злыми. Любящими кровь. Любящими разрушение. Миры будут разгружены. Игрокам станет проще.
– Охренеть у нас мироустройство, – ошеломленно прошептал я. – Игра творит все, что ей вздумается! Что если она решит, что существа несовершенны и их нужно уничтожить? Кто ее остановит?
– У меня нет знаний. Учитель изучает, не я. Обратись к нему. Он любит исследователей. Нам нужно двигаться. Дверь впереди.
– Да подожди ты, – меня все никак не отпускали полученные знания. Я-то успел решить, что Игра существовала всегда, что она была первична по отношению ко всему сущему, а оказалось, что это всего лишь красивая цепь, наброшенная на всех существ. Откуда это узнал учитель Зангара? Наверняка не из стандартных открытых источников! Не из той ли книги, что когда-то была здесь? Посмотрев еще раз на деревянную книгу, на некроманта, открывшего уже дверь на противоположном краю пещеры, я задал очередной вопрос:
– Что было в той книге, что здесь лежала?
– Ты повторяешься, напарник. Повторюсь и я. Нельзя о ней говорить. Запрет.
– Пойду с другого бока – как твой учитель нашел этот проход?
– Он великий игрок. Его партнер – великий исследователь. Они отыскали вдвоем. Наткнулись случайно.
– Отлично, развиваем тему. Проход, по которому мы только что прошли. Кто сказал, что он единственный? Что, если существуют другие проходы? По которым можно пропустить не только первый уровень Лабиринта, но и все остальные? Почему мы сразу ринулись в бой? Нам нужно вернуться и все исследовать.
– Ключ остался только один. Входная дверь закрыта. Можем открыть одну дверь. Вход сюда, выход отсюда. Выбора нет.
– Выбор есть всегда, – не сдавался я. – Мы можем взять в группу еще одного игрока, провести его через скрытых учителей и получить нового ключника. Неужели тебе не хочется проверить? Что если я прав и существует еще одна пещера? В которой лежит та самая книга, о которой ты не хочешь ничего рассказывать? Как думаешь, что больше понравится твоему учителю – то, что ты вернешься из Академии, или то, что ты вернешься из Академии с книгой?
– С книгой будет лучше, – Зангара не пришлось убеждать в очевидных вещах. – Непонятно, как вернемся. Не сможем запрыгнуть наверх. Невидимый мост наводит страхи. Он проверяет уверенность. Я не смогу вернуться.
– Так, значит, моя боязнь высоты была наведенной? – облегченно выдохнул я. – Хорошо, у меня сразу есть другое предложение. Можем вернуться через перерождение. Встанем в ловушку.
– Риск большой. Можем попасть в Лабиринт. Там тоже есть камень. Будет неприятно.
– Согласен, риск есть, – не признать прагматизма некроманта было нельзя. – Но я не вижу другого способа вернуться. Прыгать в пропасть лично я бы не рискнул. Вдруг это вообще окончательная смерть? К тому же, если вдруг окажемся в Лабиринте, никто же не запретит вернуться обратно в лес? Вдруг мы там что-то забыли?
– С последним аргументом согласен, – сдался Зангар. – Вернуться можно. Запрета нет. Идем к ловушке. Будем перерождаться.
– Зачем куда-то ходить? – усмехнулся я. – Ловушка уже рядом с нами! Не оставлять же здесь такой раритет?
С этими словами я поднял книгу с постамента и положил в инвентарь. Зангар успел усмехнуться, прежде чем мощный поток огня сжег вначале его, а затем и меня до состояния пепла. Больно, конечно, но ничего не поделаешь. Мне нужно подтвердить свою догадку.
– Повезло, – произнес Зангар, как только Система проинформировала о том, что отныне мне доступно всего 8 уровней. Мы вернулись на одну из точек возрождения у леса, словно Игра не посчитала нас вошедшими в Лабиринт. – Кто будет новым напарником?
– Особого смысла искать нет, можно взять любого. Предлагаю взять его! – показал я рукой на забившегося в тень игрока, присмотрелся и добавил, едва сдерживая изумление: – Маг, жить хочешь?
В меня впился испуганный и затравленный взгляд отчаявшегося игрока. Тот самый парнишка, который умолял не убивать его, сидел под камнем возрождения и боялся даже вздохнуть.
– Он слаб и беспомощен. Плохой напарник, – Зангар оценил свернувшегося калачиком мага.
– Боюсь, что других мы сейчас не найдем, – на поляне возрождения было непривычно пусто. Если раньше здесь постоянно находились игроки, то теперь лишь мы трое разбавляли пейзаж своим присутствием. Набрав воздуха, вспоминая свое армейское прошлое, я прокричал магу практически на ухо, заставляя того вздрогнуть: – Рота, подъем! Смирно! Равнение на середину! Рекрут – имя?