Читать книгу «Суровые испытания тайги» онлайн.

Утро было ясным, погода разведрилась, поэтому бригада быстренько начала завьючивать лошадей. Вдруг собака бригадира Лада начала громко лаять. Она бегала вокруг огромного кедра, заглядывала на его вершину и звонким голосом извещала о каком-то звере, находящемся на дереве.

Собаку бригадир приобрел в посёлке Таштыпе, она сразу сделалась любимицей в бригаде, она с достоинством выполняла многие команды, беспрекословно бросалась за брошенной палкой. Бригадир пошёл к Ладе, за ним потянулись самые любопытные. В кроне дерева, среди тёмно-зеленых его ветвей, затаился какой-то зверёк. Распознать его в густых сучьях не смогли. С помощью бинокля удалось установить, что это огромная домашняя кошка, очевидно, осталась после отъезда Лыковых. Когда увели собаку к лагерю, кошка стремительно стала спускаться, она оказалась очень пушистой. Натосковавшись о людях, кошка с любовью отнеслась к теплоте человеческих рук, громко мурлыкала при её поглаживании. Она быстро подружилась с собакой, её водрузили на вьюк передней лошади и она, спокойно озираясь по сторонам, торжественно восседала среди скатанных спальных мешков и прочего экспедиционного снаряжения.

Через несколько дней началось прокладывание нивелирной трассы. Продвигались медленно, сдерживала прорубка визирок. Берега реки очень заросшие, поэтому проходили в день по два-три километра. В процессе работы кошка всегда находилась рядом с бригадиром, если собака бегала от одного речника к другому, затем бегала по всей местности кругами, то кошка следовала за одним человеком, при измерительных работах она лежала на травке. Вечером, когда все занимались приготовлением ужина, она вылавливала вокруг палаток грызунов и приносила их в зубах к костру, иногда среди мышей оказывались крысы, ласки и даже бурундуки.

Вскоре в бригаде обнаружили, что их кошка, которую назвали Лыканькой, обладает целительными свойствами. Вначале это испытал бригадир, у которого разболелся желудок, несколько дней он не вставал из-за сильных болей. Однажды Лыканька проникла к больному в спальный мешок, улеглась на больное место и долго мурлыкала. Пролежала она около двух часов, затем ушла, и боль прекратилась. Через некоторое время у одного из рабочих перехватило поясницу, не мог даже встать. Пытались снять боль с помощью прикладывания горячих камней и песка, затем жалили крапивой до волдырей, но ничего не помогало. Однажды Лыканька пробралась в спальный мешок, распласталась своим огромным пушистым туловищем на пояснице и лежала урча несколько часов. Больной не шевелился, боялся спугнуть целительницу, ощущая улучшение в спине. Через некоторое время Лыканька покинула реечника, и боль в спине исчезла. В течение лета Лыканька устраняла и излечивала работникам простудные заболевания, которые возникали после переправ через холодные реки и на горных перевалах вблизи ледниковых скоплений. Все восхищались чудодейственностью своей любимой кошечки.

Полевой сезон подходил к завершению. Закончились продукты, работ оставалось дней на двадцать. Бригадир принял решение: отправить помощника со всей бригадой на лошадях к Телецкому озеру за продуктами, а сам остался заниматься камеральными работами, т.к. накопилось много вычислений и оформлений журналов и абрисов. Три дня геодезист, не разгибаясь, занимался оформительскими работами. Вечером, как обычно, приготовил ужин из остатков макарон, накормил Лыканьку, она к пище была неприхотливой, ела всё, чем питалась бригада. Очень любила рыбу, когда удавалось рыбачить, и свежее мясо, но его редко удавалось иметь, потому что для охоты нужно время, а его не было. При костре камеральными работами заниматься темновато, поэтому бригадир рано улёгся спать. Лыканька спала в палатке с Андреем, у неё имелось свое место у выхода из палатки, её постельной принадлежностью была шкурка кабарги, которую удалось застрелить одному из реечников в первые дни работы.

В три часа ночи кошка с разъяренным визгом бросилась из палатки. Встревоженный геодезист выскочил из спального мешка, схватил карабин и — на выход. Лыканька с раздирающим пронзительным визгом запрыгнула на рядом стоящее дерево, издавая тревожные звериные сигналы о чрезвычайной, настигшей опасности. Темнота не позволяла рассмотреть и увидеть эту опасность, которую кошка распознала в абсолютной темноте, хотя с приближением рассвета видны были контура деревьев и силуэты палаток. Бригадир по контурным очертаниям обнаружил, что одной палатки уже нет.

Сзади раздался громыхающий рёв медведя, он находился совсем рядом. Казакевич стал стрелять в кромешную темноту. По треску сучьев бригадир понял, что хозяин тайги удалился. Лыканька своими глазами с ночным обзором убедилась, что косолапый ушел, спустилась с дерева. Бригадир, дрожа от ночного испуга, разжёг огромный костёр, не выпуская оружия из рук. До самого рассвета Андрей сидел у костра, поглаживая мурлыкающую кошечку с благодарностью за то, что она спасла ему жизнь, предупредив от ночного нападения. Утром геодезист взял удочку и направился ловить рыбу, чтобы накормить свою спасительницу и увидел, что палатка, расположенная ближе к берегу реки, разодрана и все в ней содержащиеся вещи разбросаны. Значит, кошка услышала разгромное нападение на палатку, в которой проживали рабочие, и подняла тревогу с надрывающим визгом и рёвом на всю таёжную округу.

После обеда появилась бригада, с ними приехал егерь с напарником и с собаками с Телецкого озера. Он рассказал, что в этих местах бродит медведица-людоедка, которая уже натворила много горя. Оказывается, месяц назад недалеко прокладывали новую дорогу через горный перевал методом взрыва скал. Под завалами скальных пород бульдозеристы обнаружили двух погибших медвежат. Медведица теперь расправляется со всеми людьми, которые ей попадаются, за гибель своих детей. Задача егеря: обнаружить с помощью собак людоедку и застрелить, иначе она наделает уйму трагедий. Собаки взяли след от разодранной палатки, и охотники верхом на лошадях отправились за собаками.

Через два дня охотники возвратились с низовьев реки, на одной лошади была завьючена медвежья шкура, а саму людоедку они сожгли.

В течение трех недель после событий с медведицей нивелирную трассу удалось завершить и бригада приступила к спуску с горного перевала в сторону цивилизационного края. За два дня добрались до бывшей заимки Лыковых, где четыре месяца назад обнаружили бездомную кошечку. Картошка на полянах оказалась уже выкопанной, овощи убранными. На краю поляны бригадир увидел бородатого коренастого мужчину, который грузил на лошадь мешки с картошкой. Геодезист подошёл к Лыкову и рассказал про кошку, затем увидел у Лыкова за поясом топор, состоящий из обуха и маленькой части совсем изношенного лезвия. Казакевич крикнул принести из вьюков топор, кастрюлю, чайник, ведро. Всё это бригадир подарил немногословному Лыкову, а бородач насыпал Андрею с ведро кедровых орехов.

Караван навьюченных лошадей нивелирной бригады отправился в маршрут в низовья реки Абакан. И здесь все спохватились, что кошка сбежала. Очевидно, она услышала голос Лыкова, своего хозяина, и ушла к нему восвояси, а бригадир мечтал порадовать своих домашних ласковой целительницей Лыканькой.

Гибель от энцефалита

Работая в Баку, начальник цеха Николай Григорьевич Кострыкин рассказал мне одну трагическую историю. Это произошло с ним, когда он работал в Хабаровском предприятии на полевых работах в Уссурийской тайге. Выполнял он топографические работы, бригада передвигалась пешком. Однажды поднялся на вершину сопки и обомлел. На самом возвышенном месте установлен надгробный крест, на прикреплённой дощечке написано: «Геодезист Власов А.Г. погиб от укуса энцефалитного клеща 1914—1943 гг.». При взгляде на скорбную запись, Николая охватила тревога, на душе сделалось печально, совпадали два фактора — это профессия геодезиста и возраст двадцать девять лет. Очевидно, бедолага здесь и захоронен, потому что ближайшие деревни находятся за двести километров.

Бригадиру пришлось рядом с могилой установить штатив с теодолитом, но сильная жара не позволила проделать измерения, пришлось перенести наблюдения на вечернее время, а к вечеру подул порывистый ветер, налетели тучи и началась гроза. Ночевали недалеко от могилы. На утро проделали все измерительные работы, установили веху и бригада приготовилась к маршруту на соседнюю сопку. Вдруг геодезист обнаружил у себя в паху впившегося раздутого клеща. Николаю сделалось плохо, подействовало самовнушение от скорбной записи на дощечке. Рабочие помогли инженеру избавиться от клеща, но головка этого коварного насекомого осталась в теле. Потратили много времени для извлечения оставшейся части клеща. После этого бригадир поспешил идти в ближайшую деревню, до которой более двухсот километров. Геодезисту казалось, что у него поднимается температура, в маршруте через каждые два часа Николай измерял температуру, но она находилась в пределах допустимой. Весь экспедиционный тяжёлый груз оставили в тайге, поэтому шли налегке очень быстро. В пути Кострыкин жаловался на головную боль, иногда его подташнивало.

Клещ оказался не энцефалитный, это подтвердили врачи в больнице, сделав анализ взятой крови, а недуг инженер испытывал в маршруте, очевидно, От переутомления. После этого потрясения Кострыкин категорически отказался ехать на полевые работы и стал работать начальником камерального цеха, ну а после того как в Баку организовалось новое аэрогеодезическое предприятие, он вместе с семьей переехал туда и возглавил камеральный цех.

Многие годы я пытался разыскать истоки этой трагической гибели и такого удалённого захоронения от деревень геодезиста Власова в Уссурийской тайге. Недавно бывшая работница Новосибирского предприятия М.Г. Петренко прислала мне некоторые подробности этой трагедии.

Анатолий Георгиевич Власов по окончании Томского топографического техникума в августе 1938 г. был направлен в Новосибирское предприятие, в полевой отряд № 48, который в то время базировался в селе Переяславка Хабаровского края. В 1947 г. отряд был передан в подчинение Иркутскому аэрогеодезическому предприятию, который стал базироваться в г. Свободный, затем отряд был передан Хабаровскому предприятию, поэтому разыскать истоки оказалось очень сложно.

В бригаде Власова было четыре человека, помощником работала жена и двое рабочих. За четыре полевых сезона геодезисту удалось поработать в разных регионах Сибири и Дальнего Востока, а на пятый год предложили Уссурийскую тайгу, его, как опытного, отправили в самый отдалённый регион, где отсутствовали населённые пункты. В Уссурийской тайге Анатолию работать нравилось. Один из рабочих имел большой опыт в охотничьем деле. Поэтому в период отсутствия продуктов его освобождали от работы, он отправлялся в речную долину и всегда возвращался с мясом. С продуктами питания в те годы было очень сложно. Шла ожесточённая война, на территорию Дальнего Востока требовались срочно топографические карты, поэтому большое количество геодезистов, топографов и картографов было сосредоточено в этом регионе.

За апрель и май геодезист Власов сумел обследовать и проделать геодезические измерения на огромнейшей площади. Работали пешком, на свои широкие плечи Анатолий взваливал груз в два раза больше, чем остальные, да и ростом он был почти на полметра выше своих бригадных рабочих. Однажды на вершине сопки в процессе геодезических измерений, бригадир вдруг ощутил за пазухой боль, засунул руку и обнаружил впившегося клеща, выдернул его. На другой день Анатолий почувствовал слабость и головную боль. Предстояло перейти на другой хребет. Недомогание остановило передвижение. Бригадир начал заниматься камеральной обработкой, решив, что это простудное заболевание. Накануне пришлось переходить через реку, вода была очень холодной. Брод оказался глубоким, сразу разожгли костёр, просушились. Анатолий доказывал жене, что это простудное заболевание, которое происходило уже не один раз, но она поняла, что дело более серьёзное, стала уговаривать отправить рабочих в деревню, а это более двухсот километров. Бригадир передвигаться уже не мог. Шли дни, он слабел с каждым днём. Унести рабочие его не могли, он высокий и крепкого телосложения, жена не могла оказать помощь в переноске мужа, потому, что была беременна.

У Власова поднялась температура, только тогда он согласился отправить рабочих за помощью. Жена готовила различные отвары из трав, пыталась сбить температуру. Геодезист никакой пищи не принимал. Температура становилась критической. На второй день после ухода рабочих, бригадир стал терять сознание, иногда бредил, в его путанных словах чувствовалось, что он просил скорее установить теодолит, торопясь измерить и уйти на параллельную часть горных хребтов. Его тело становилось огненным. Он постоянно просил пить. Прошёл ещё день, геодезист потерял сознание.

Жена чувствовала, что муж уходит из жизни. Она молча заливалась слезами. Прожили они всего полтора года. Постоянно находились в таёжных маршрутах и вдруг в далёкой Уссурийской тайге на вершине высокой сопки они вдвоём. Он тихо стонал, она плакала горькими слезами. С каждым днём стон становился слабее и громче судорожное рыдание. Так и закончилось последнее дыхание Анатолия на руках жены. Еще три дня и три ночи она находилась с умершим мужем до прихода помощи, которая уже не требовалась.

Здесь же на сопке и захоронили геодезиста Анатолия Георгиевича Власова. Жена возвратилась в Новосибирск с седой прядью в волосах на голове. Вскоре она родила дочь.

В те годы в Дальневосточном регионе очень много экспедиционных работников страдали от укусов энцефалитных клещей. Значительное количество болезней заканчивалось параличом, а иногда смертью. Молва в народе шла, что энцефалитное заболевание распространилось от японской границы и переносчики этой болезни — клещи стали постепенно проникать в Сибирь, а в последующие годы они освоились и в Европейской части нашей страны, нанося огромнейший ущерб всему человечеству.

Толя-шутник

В Норильский объединённый авиаотряд поступила тревожная радиограмма из геодезической бригады: «Я ошибочно застрелил нашего рабочего Толика, приняв его за медведя, он ещё подаёт признаки жизни, прошу срочно выслать вертолёт. Два дня назад нас доставил на одну из вершин плато Путорана лётчик Володя Новиков, нашу стоянку он знает. Радист Роман». Командир вертолёта Новиков в этот момент находился в полёте, возвращался из санрейса. На борту был врач, который вылетал по вызову прокладчиков газовой трубы. Ас среди летчиков Заполярья Владимир Иванович Новиков — единственный командир вертолёта первого класса в отряде имел разрешение на ночные полёты. Наибольшую нагрузку он испытывал в зимний период, когда на севере постоянная ночь, но и летом в непогодные дни ему приходилось постоянно выполнять различные срочные рейсы с формулировкой диспетчера «посадка, взлет, полёт разрешается на усмотрение командира вертолёта». За заслуги в работе в северных условиях Новиков награждён орденом Ленина.

Получив тревожное сообщение от руководства авиаотряда, Новиков разворачивает вертолёт в сторону гор Путорана и сообщает об этом дремлющему в салоне врачу, тот разводит руками и вновь закрывает глаза. Этот врач когда-то был сослан в Норильск, потом его реабилитировали, но он так и остался здесь. Спас жизнь многим северянам. Однажды прилетел в рыболовецкую бригаду, установил, что у бригадира воспаление аппендикса. Нужно срочное хирургическое вмешательство, поэтому погрузили больного в гидросамолет для доставки в Норильск, не смогли завести двигатель из-за того, что вышли из строя аккумуляторы. Больной находился в тяжелом состоянии, его тошнило, поднялась температура. Врач знал, что скоро наступит прободение отростка и наступит перитонит, тогда спасти рыбака будет невозможно.

Доктор принял решение: делать операцию здесь, на берегу озера. В этих природных условиях он удачно вырезал аппендикс, воспользовавшись костром и кипячёной водой. Через много-много часов прилетел другой гидросамолет с аккумуляторами, он забрал больного с врачом и увёз в Норильск. Конечно, рыбак за это время в живых бы не остался.

Новиков, пролетая над горной тундрой, вспомнил, что год назад подобная ситуация произошла у геологов, тогда ему пришлось вывозить застреленного рабочего с берега Енисея. Рабочий тогда обернулся в медвежью шкуру и с громким рёвом направился к костру, у которого коротали вечернее время геологи. Ему взбрело в голову напугать своё начальство. Сидевший с краю начальник партии всю обойму и всадил в рычащего медведя. Пришлось Новикову привозить на вертолёте следователя и комиссию по расследованию этого несчастного случая.

Новикову припомнились слова, которые он высказывал два дня назад, улетая из бригады геодезистов: «Вы только пришлите радиограмму, и я сразу к вам примчусь, могу летать к вам каждый день, если согласитесь». Девушки улыбались, глядя на стройного высокого командира вертолёта с густой волнистой шевелюрой. И действительно, поступила радиограмма буквально через два дня. Лётчик тогда подшучивал над геодезистками, уповая, что таким красивым девушкам на летний сезон нужно ехать загорать, отдыхать на Черноморское побережье, а они приехали на побережье Ледовитого океана кормить своей драгоценной кровью комаров и мошек. Старшую девушку они все называли Юлией Ивановной, она оказалась руководитель бригады. Юлия Ивановна Чудинова — инженер геодезист, её помощница совсем молодая Люда. В бригаде имелся рабочий Анатолий и радист Роман со своей громоздкой радиостанцией.

После того, как вертолёт улетел, бригада занялась обустройством своего лагеря. Установили две палатки, разобрали оборудование, девушки расчехлили свой высокоточный теодолит, проверили его состояние после далёкой перевозки инструмента из Новосибирска до Путорана, затем начали готовить журналы наблюдений для предстоящей работы. Бригадир успевала вникать в бумажные дела, давая деловые советы помощнице и параллельно следила за организацией хозяйственных дел. Прежде всего отправила мужчин в речную долину на заготовку дров для костра. Хиловатые лиственницы произрастали на обоих берегах реки. Деревья нужно было спилить и заготовить дрова. Здесь же, в долине, Роман подыскал тонкоствольные лиственницы для антенны и начал устанавливать радиостанцию, а рабочий Анатолий занялся приготовлением ужина. Всё это делалось под присмотром бригадира, потому что радист и рабочий впервые оказались в экспедиционных условиях, хотя при приёме на работу им объясняли, какими работами придётся заниматься в течение всего полевого сезона, но первые дни приходится бригадиру подсказывать и контролировать, зато в последующем каждый занимается своим делом и вмешательства не нужны.