MoreKnig.org

Читать книгу «Суровые испытания тайги» онлайн.

Тёмно-зеленый кедровый лес перед озером уступил место панораме альпийских ковровых лугов. Эта низкотравная долина с кустиками черники распространилась на юг до самых подножий хребтов Обручева. Мы пришли удачно. Бригада только, что появилась, спустившись с гор. Как обычно, в первую очередь все набросились читать письма, газеты, журналы. После прочтения писем, можно сразу по лицам определить, у кого из дома поступили хорошие вести, а у кого неважные. Оставшиеся полдня я занимался со студентами. Просматривал журналы измерений, оформленные аэрофотоснимки, отдешифрированные фотосхемы. У студентов появилась проблема: отпотела оптика у теодолита в горах, пришлось разбирать теодолит, а работа эта филигранная.

На следующий день я со студентами отправился в горы проделать некоторые измерения и устранить появившиеся вопросы в бригаде в процессе наблюдений. Возвратились с гор поздно вечером. Егорыч наловил рыбы в озере, по его словам, она кишмя кишит. Наварил ухи, нажарил рыбы и запёк в золе, он в этих делах большой мастер. Студенты были очень довольны.

На следующий день мы отправили бригаду в горы, а сами стали собираться к отъезду. Груза у нас не было, поэтому мы готовились в обратный путь ехать верхом на лошадях. Два дня у меня не было времени расспросить Егорыча о появившихся у него проблемах, заметив, что он несколько раз лазил на крышу избушки. Он и перед отъездом вновь полез туда, словно что-то потерял там.

Егорыч рассказал мне любопытную историю из своей жизни. Это случилось давно в этих местах. Ехал он один верхом на лошади по песчаному берегу небольшой реки по ту сторону этого громадного озера и вдруг видел в заводи стаю плавающих уток. Он выстрелил в них из своего дробовика, утки улетели, а две застреленные остались. Егорыч привязал их к седлу и уехал. Вечером у костра стал потрошить дичь и обнаружил в зобу желтые металлические тяжелые крупинки, у второй утки было тоже самое. Егорыч сложил и увязал всё содержимое в носовой платок. В зимний период он сумел добыть азотную кислоту, знал от золотоискателей, что если не почернеют сверкающие крупинки в кислоте, значит это чистое золото. Предположение его подтвердилось.

Егорыч рассказал своему близкому другу, и они летом пешком отправились к заветной реке, предварительно подготовились, тем более Егорычу приходилось бывать на приисках, и он подолгу наблюдал, как старатели всё это делают. Целый месяц друзья занимались добычей золота. Азарт появился необыкновенный, работали с тёмной и до тёмной. Намыли приличные узелки и радостные отправились восвояси. Проходя мимо этой избы, заметили, что в неё кто-то поселился, решили обойти дальше, чтобы не встречаться с посторонними людьми, имея при себе драгоценные узелочки.

Неожиданно на них набросилась собака, из дома повыскакивали мужики с ружьями в руках. Отобрали ружье, все перетряхнули и забрали узелки с золотом. Друг Егорыча упал на колени, рыдая, стал упрашивать, сказав, что дома в деревне остались пятеро голодных малолетних детей. Разбойники сжалились, возвратили ружьё без патронов и отсыпали пару напёрстков золота. Когда уходили от избушки, Егорыч обратил внимание, что мужик с узелком полез на крышу.

В дальнейшем Егорыч слышал, что милиция выловила и их осудили, поэтому Егорыч не может уняться, считает и уверен, что всё награбленное золото затаилось в этой разбойничьей избушке, тем более, что они отбирали золото и у других золотоискателей. В те годы золотодобытчиков на здешних реках и в горах промышляло огромное количество. Постепенно золотые запасы иссякали, и старателей становилось всё меньше и меньше.

Много времени прошло с тех пор. Изба эта — немой свидетель многих тайн. Наверняка, в ней затаились узелки с золотой россыпью и слитки, возможно, когда-нибудь они попадут под случайную находку, а вероятнее всего останутся навечно достоянием этого таёжного края. Егорыч уже был один раз в жизни свидетелем редчайшего дорогостоящего тайника. В Селе Шушенском снесли церковь, в то время такие мероприятия осуществлялись во многих деревнях. Кстати, в этой церкви венчались В.И. Ленин с Н.К. Крупской во время пребывания его в сибирской ссылке. Без венчания брак считался недействительным, и она не имела права проживать с ссыльным. После того как церковь снесли, школьники разравнивали площадку для строительства молодёжного клуба и в земле наткнулись на кованый железный ларец, вскрыли и увидели, что он наполнен золотыми монетами.

В разбойничьей избушке Егорычу удалось обнаружить некоторые улики, подтверждающие, что здесь хранилось золото. Он нашёл на крыше за верхней балкой, у конька, около печной трубы, узелок, перевязанный тесьмой, но он оказался пустым, материал был истлевшим, возможно, сквозняком разнесло все крупинки. Несколько золотых крупинок сохранилось под тесьмой в подтверждение, что здесь находилось золото.

Егорыч стал уговаривать меня поехать на ту заветную реку, хотелось ему взглянуть на тот золотоносный песок, который часто снится ему по ночам. Возможно, Егорыч думал, что река намыла золото, или ностальгия по былым драгоценным местам, а, вероятнее всего, не давала покоя тоска по утраченному золоту. Я согласился, тем более, туда имелась прекрасная тропа, почти до самой той небольшой речушки. Ехали быстро. Егорыч, торопясь, ехал впереди. Альпийские луга давно уступили место густым зарослям высоких деревьев с преимуществом кедров. Спокойная озёрная гладь постоянно подвергалась всплескам играющей рыбы. Кое-где у берегов суетливо ныряли утиные выводки и проплывали с благородной осторожностью величественные белые лебеди. А по берегу прохаживались беспокойные длинноногие журавли. Царила тишина и спокойствие, лишённое тревог и забот.

Когда подъехали к заветной реке Егорыча, то его охватило разочарование. Он поник, съёжился. Слез с лошади, поковырял носками кирзовых сапог разворошённую землю, затем присел, покопошился пальцами рук в рытвинах, промытых водой, и долго сидел молча, грустно вглядываясь в окружающие терриконовые отвалы.

Кто-то после их капитально переворошил весь песчаный берег, и он превратился в толстый слой ила. Илистый берег стал для Егорыча совсем неузнаваемым. Мы развернули лошадей и молча поехали обратно.

Медвежья свадьба

Работая в Новосибирском предприятии в должности бригадира, а затем начальника партии, мне часто приходилось выполнять геодезические измерения на пунктах триангуляции, которые строил Николай Григорьевич Гриценко. У него был отработан свой строительный, точнее архитектурный, почерк. Ни один десяток лет посвятил он возведений этих красавцев. Ему обычно давали строить самые высокие знаки, соответственно они были и самые опасные, высотою в десятиэтажное, а иногда и пятнадцатиэтажное здание. Всё это возводилось вручную. В тайге, на вершинах гор, поднимались один за другим новенькие, сверкающие деревянные гигантские геодезические знаки.

Мне приходилось с Николаем встречаться на различных совещаниях, на технической учёбе, однажды случайная встреча состоялась даже в тайге. Он мне в тот раз так и не дорассказал о медвежьей свадебной процессии, которую ему довелось увидеть и прочувствовать до седины волос на голове, чуть-чуть его труп в тот раз не оказался растерзанным, мог бы угодить на брачное медвежье застолье.

Недавно мне передали воспоминания о Н.Г. Гриценко, которые сумела сохранить в своей памяти Валентина Ивановна Замятина. Ей пришлось много лет работать в таёжных полевых условиях, приходилось видеть уйму всяких приключений, но этот случай, по её словам, заслуживает особого внимания.

Получив задание, бригада строителей геодезических знаков под руководством Н.Г. Гриценко прибыла в высокогорный, таёжный район Алтая. Объект находился в зоне государственного заповедника — в краю непуганых зверей. В таёжной деревне Фыкалка начинался маршрут вьючного каравана. Лошадей завьючили тяжёлым оборудованием, продуктами, инструментами. Караван медленно продвигался по крутой горной, извилистой тропе, проложенной по берегу реки Белая. Бригада двигалась молча. Шли к Маральему озеру, недалеко от него, на вершине горы, должны построить геодезический пункт триангуляции. Впереди шёл бригадир, он часто открывал полевую сумку, вглядывался в топографическую карту, сверяя путь движения. Снизу доносился шум перекатов бушующей горной реки. Всё отчётливее стали попадаться медвежьи следы, Николай шёл молча, не говоря об этом даже своему десятнику, который следовал с лошадью за ним.

К месту стоянки, к Маральему озеру, пришли поздно вечером. Расседлали лошадей, установили палатки, разожгли костёр. Поужинав, все рано улеглись спать, дневной переход подъёма в горы оказался очень тяжёлым.

Рано утром Николай ушёл в разведку, тропа закончилась, нужно отрекогносцировать подход к вершине горы, на которой предстояло построить знак. Бригадир так проделывал всегда, потому что с огромными вьюками на лошадях не пройти без предварительной прокладки маршрута. С собой геодезист взял топор, полевую сумку с картой и бинокль. Хотел подготовить путь хотя бы на ближайшие пару километров. Он шёл, отмечая по карте свой путь и делая двухсторонние затёсы топором на стволах деревьев, чтобы легче продвигаться каравану навьюченных лошадей и чтобы не сбиться с маршрута, кроме того Николай срубал кусты и поросль, мешающую в движении.

В течение часа бригадир продвигался в сторону горы, делая метки, оглядывался, всматриваясь в видимые затёсы, поглощённый работой он уходил всё дальше и дальше. Начинался крутой подъем, геодезист избегал крутизну методом лавирования, зная, что лошади не смогут осилить отвесный подъем, поэтому приходилось продумывать зигзагообразный путь.

Вдруг Николай почувствовал, что его кто-то преследует, идёт по его следам. Он остановился, стал прислушиваться в течение нескольких минут, тишина стояла абсолютная, начал всматриваться в кустарниковую поросль, но никого не обнаружил. На душе становилось тревожно. Он понимал, что запланированный объем пути он давно уже сделал, пора возвращаться в лагерь, но наступила какая-то настороженность для возвращения. Он решил продолжить движение вперёд, тем более лесная зона скоро должна закончиться и начнется каменистый подъём. С негодованием он присматривался ко всем кустам, мимо которых проходил, поднимаясь в гору, продолжал делать затёсы, громко стал стучать топором по стволам деревьев. Встревоженный близостью невидимого спутника, он ускорил шаги, решил скорее миновать лесную зону, тем более, показались просветы.

И вдруг снизу раздался оглушительный рёв медведя, полный угрозы и вызова, далеко разносившийся среди безмолвной таёжной тишины. Только теперь Николай пожалел, что не взял карабин, посчитал, что он будет мешать делать затёсы да и груз лишний. Николай решил ускорить шаги, скорее выбраться из густых зарослей. Внизу вновь раздался оглушительный гортанный рёв. По спине побежали мурашки, сердце замерло, он стал прислушиваться к малейшему скрипу. Впереди предстал открытый каменистый склон. За многие годы экспедиционной жизни Николаю приходилось сталкиваться с медведями, но всегда всё обходилось мирным путём. Медведь обычно старается не встречаться с человеком, он владеет прекрасным чутьём и уклоняется от встречи.

Уйдя на небольшое расстояние от леса, Николай стал смотреть в бинокль, осматривая кромку леса, переходящую в редколесье и вдруг он увидел вышедшего из леса огромного тёмно-бурого медведя. За ним вышли ещё три медведя. Геодезист понял — это процессия медвежьей свадьбы. Николай, очевидно, нарушил их брачное уединение. В этот период они уходят в самые дремучие места, скрываясь от посторонних глаз, и вдруг в этом таинственном месте появился человек совсем некстати.

Николай понимал, что эта встреча для него смертельно опасная и даже карабин в таком случае ему едва ли бы помог. «Неужели смерть меня настигнет на этой горе?» — говорил себе Николай. Такого страха он никогда не испытывал. Положение было безвыходным.

Разъярённые медведи двигались быстро и бесшумно в сторону одинокого Николая. Глаза их сверкали холодным блеском, а из открытых пастей торчали белые клыки.

Впереди высилась снежная гора, испещрённая промоинами, расщелинами по всему северному склону. Геодезист решил продвигаться к обледеневшей вершине, назад путь отрезан. Он пытался бежать, не хватало сил и дыхания. Стая уверенно приближалась к человеку, увеличивая скорость, злобно рыча и фыркая. Положение становилось критическим. Четыре громадины находились совсем близко. Гибель становилась неизбежной.

Николай вспомнил про спички, снял шапку, вытащил из неё вату, поджег её и бросил горящую шапку в сторону брачной процессии. Медведи начали обнюхивать, а затем проявили недовольство к едкому запаху и приступили её разрывать. Геодезист увидел приостановку преследования, воспользовался их замешательством и стал продвигаться к снежным расщелинам. Медведи, разорвав шапку, вновь направились в сторону Николая. Теперь он снял фуфайку, зажег её и швырнул хищникам. Очевидно, им очень не нравился тлеющий дым, они осторожно терзали горящую одежду и с фуфайкой провозились сравнительно долго, тем самым отвлеклись от погони. Николай успевал в это время уходить всё дальше и выше. Он выбирал самые крутые места, создавая неудобства им для подъёма.

Изорвав фуфайку, они с большим усердием устремились к человеку. Николай снял рубашку, майку, зажег их и бросил, каждая дымящая вещь задерживала их хоть на какое-то мгновение, оттягивая на некоторые минуты от растерзания. А в эти минуты Николай успевал оторваться от свадебной свиты на несколько очередных метров. Затем геодезист бросил кирзовые сапоги и портянки, но без дымного эффекта медведи отвлеклись совсем на короткое время. Они подступали совсем вплотную. Николай сбросил с себя брюки, запалил их и швырнул в стаю. Раздался злобный недовольный рёв. Они начали терзать последнюю одёжку, тем самым отвлеклись от погони. Николай за это время успел добраться до ледникового гребня вершины, перевалил на другую сторону и бросился вниз.

Разъяренные медведи шли по следу человека, преследуя его, затем приблизились совсем на близкое расстояние, и вдруг человек исчез, их охватило бешенство. Среди голых скал и снежных уступов было вновь пустынно.

Бригадир бежал вниз по крутому склону. Неожиданно он почувствовал, что летит вниз, увлекая снежную лавину, которая гигантской стеной обрушилась и устремилась в бездну. Наконец он открыл глаза, несколько мгновений лежал неподвижно, с трудом соображая, где он находится. Николай испытывал тяжесть и только теперь понял, что засыпан огромным слоем снега со льдом и с щебнем. Вспомнил о своём полёте, боялся пошевелиться, опасаясь, что переломал руки и ноги. Через некоторое время удалось высвободить руки из снежной массы, они были исцарапаны до крови, но двигались нормально, затем он начал разгребать снег с туловища и с ног. Не давала покоя ноющая боль в голове, очевидно, был сильный удар по голове.

Перейти на стр:
Изменить размер шрифта:
Продолжить читать на другом устройстве:
QR code