Читать книгу «Суровые испытания тайги» онлайн.
Виктор Романович Ященко более 40 лет отдал любимой профессии геодезиста. Много пройдено таежных маршрутов — пешком с рюкзаком и инструментами, на лошадях, оленях и собачьих упряжках.
В 1983 году Виктор Романович был назначен заместителем, а в 1986 году начальником Главного управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР, в 1991 году назначен на должность председателя Комитета геодезии и картографии (Госгеодезия СССР). С 1992 года четыре года выполнял геодезические работы в Африке по контракту «Союзкарты».
Виктор Романович Ященко — Заслуженный работник геодезии и картографии, кандидат географических наук, член Союза писателей России.
В 1990 году издательство «Недра» напечатало книгу рассказов В.Р. Ященко «По геодезическим маршрутам», в 1991 году книга была переведена на китайский язык и издана в Китае.
После этого автором написано шесть книг.
Предисловие
Работа топографов и геодезистов — кочевая, они постоянно передвигаются по лесным массивам, по заснеженной тундре, по рекам и озёрам, по каменистым склонам гор, по знойным степям и непролазным болотам. На вертолётах и лошадях, вездеходах и машинах, на оленьих и собачьих упряжках, на лодках и плотах, а чаще всего пешком со спальным мешком и инструментами за спиной. Часто в этих скитаниях первопроходцев подстерегают разные непредсказуемые события, которые легли в основу коротких рассказов. Эта книга родилась как результат богатого экспедиционного опыта и личного знакомства со многими героями описанных историй.
Дикая природа с её суровыми условиями часто доставляет множество неприятностей и хлопот экспедициям. Так, начинающий топограф Яша Чернов в апреле отправился на полевые работы в северные районы Эвенкии от реки Нижняя Тунгуска на оленьих упряжках. Бригада состояла из четырех человек: один рабочий и два каюра (проводника) — муж с женой. Работу закончили глубокой осенью, когда выпал снег и наступили крепкие морозы. Поскольку от Туры ушли очень далеко, решили продвигаться на север, в сторону побережья Ледовитого океана — к ближайшему населённому пункту. Карт не было. Ноябрьские и декабрьские дни в Заполярье очень короткие. Постоянные метели, пурга, морозы -50 — -60 градусов сдерживали движение. Четвёрка многострадальцев продвигалась по заснеженной безлюдной тундре через горы, замерзшие реки, озёра, ведя за собой по глубоким снежным сугробам навьюченных оленей.
Иногда утром Яша обнаруживал рядом труп замёрзшего оленя. Из тридцати осталось всего шесть оленей. И только в конце декабря они добрались до затерявшегося в тундре посёлка Хатанга, осилив за эти месяцы почти тысячу километров заполярной тундры. До экспедиции удалось добраться только к концу февраля. Из списков живых Чернова уже вычеркнули…
Автор попытался рассеять пелену тумана, рассказав правду о гибели отважных первопроходцев. Страшная трагедия произошла в прибайкальской тайге, когда медведь, выгнанный из берлоги строителями Братской ГЭС, превратился в обозлённого шатуна. В течение месяца он нападал на проходивших по тропе геодезистов и загрызал их.
Но большинство рассказов посвящены обычным будням топографов и геодезистов. Как и в предыдущих книгах, многие таёжные события происходят с участием старейшего проводника Егорыча, который более сорока лет провёл на лошадях в таёжных экспедиционных маршрутах, и часто попадал в неординарные ситуации.
Скитаясь по нехоженым таёжным дебрям, проникая в самые недосягаемые уголки, первопроходцам приходится вступать в единоборство с дикой суровой природой, а иногда и с обитателями тайги. Жертвы неизбежны, но работа продолжается.
Таёжные массивы, заснеженная тундра, перевалы, вершины гор остаются свидетелями многих экспедиционных событий, описанных в этой книге.
Закончилась эпопея всеобщего картографирования территории всей страны. Изучены и исследованы все, даже самые отдаленные уголки, в том числе полуострова и острова. Потребовался полувековой период созидательного труда многотысячных бригад, партий, цехов, отрядов, экспедиций полевого и камерального производства для создания точных топографических карт на всю территорию нашей огромнейшей страны.
Карты эти будут служить человечеству вечно. Топографы, геодезисты, картографы, которые закрывали последние белые пятна, продолжают работать и по настоящее время.
Некоторые экспедиционные события, описанные в рассказах, запечатлены на фотографиях, которые размещены в конце книги.
Завершение объекта
Я начинал осваивать процессы полевого топографо-геодезического производства у начальника партии Василия Фёдоровича Колесняка. Это человек душевной красоты, высокой порядочности, доброжелательности, ему присущи скромность и требовательность к себе. В топографо-геодезическом производстве он проработал почти пятьдесят лет, более тридцати лет начальником партии. За эти годы он прививал черты высокого профессионализма многим поколениям. На личном примере показывая образцы выполнения гражданского долга перед друзьями, перед коллективом.
Вспомнился один эпизод из жизни этого неутомимого кочевника экспедиционной жизни. Партия Василия Фёдоровича базировалась в Заполярье, вдали от населённых пунктов, на восточном берегу Хантайского озера. Завершался полевой сезон. Неожиданно в одной из бригад произошло отравление консервированными продуктами. Шли дожди, погода нелётная, требовался вертолёт для вывоза бригады. Наконец погода восстановилась, и весь состав бригады в тяжёлом состоянии на вертолёте доставили в Игарку, в больницу.
Оставались считанные дни устойчивой погоды. Все бригады торопились завершить свои измерения. Физико-географические условия местности очень сложные, вершины гор каменистые, поэтому использовать вездеходный гусеничный транспорт невозможно. Все бригады в партии Колесняка работали пешком, на маршрутах имелись лабазы с продуктами, подготовленные в ранний весенний период. Летом, в разгар полевых работ, в партию прилетал вертолёт, развозил по бригадам дополнительно продукты, в это время удавалось некоторые бригады перебросить на вертолёте с одного участка на другой.
В связи с отравлением бригады в партии возникли проблемы. Недельный объём работ геодезических измерений этой бригады оставался незавершённым, а объект стоял в плане государственной сдачи. Начальник партии ни одну из пяти оставшихся бригад не мог снять со своих завершающих участков и отправить на возникшие недоделки. Колесняк знал, что срывать сдачу объекта нельзя. Выход оставался только один.
Колесняк принимает решение пойти в горы и самому завершить работу, оставшуюся от увезённой бригады. На базе партии находился один человек, он совмещал работу радиста, кладовщика и моториста на моторной лодке.
Колесняк скомандовал ему: «Насыпь мне в котомку сухарей, положи пять банок тушёнки, пять банок сгущёнки, два коробка спичек, на пять дней мне хватит».
Взяв теодолит со штативом, скудный запас продуктов, начальник партии в одиночку налегке отправился в горы. Первые три дня работа продвигалась очень быстро, опыт работ у топографа был громаднейший, но в последующие дни погода стала портиться, пошли дожди со снегом. На вершинах гор Колесняк устанавливал вехи и производил теодолитом измерения, наблюдая опознаки прямыми, обратными и комбинированными засечками, стараясь сэкономить время на переходах, которые приходилось совершать с большим трудом. Вершины гор каменистые, а долины, по которым протекали реки, покрыты зарослями кустарников и чахлых лиственниц. Реки приходилось преодолевать вброд и вплавь, а затем требовалось время, чтобы просушить одежду у костра. Измерения на последних опознаках затянулись из-за непогоды.
Пошёл седьмой день. Продукты закончились. Пытался ловить на крючок рыбу в реке, не клюёт. Очевидно, тоже из-за плохой погоды, хотя рыбачить в детстве приходилось. Семья была большая, шесть братьев и одна сестра, жили в деревне, поэтому рыбалка и выращивание овощей он очень хорошо познал ещё в школьные годы. Голодовать в экспедиционных условиях случалось много раз, особенно в тот период, когда работал исполнителем, но в одиночестве переносить голод не приходилось. Попадал в подобные условия с бригадой. Однажды бригада отказалась идти в горы, также находились без продуктов несколько дней. Рабочие даже не могли вставать. Все лежали в палатках на берегу реки. Бригадир всё-таки поднялся, забрал теодолит и ушёл в горы заканчивать работу. За три дня удалось проделать все измерения, завершить весь объём и кое-как сумел добраться до своей бригады и потерял сознание. Рабочих было три человека, двое из них имели огромный жизненный опыт и много лет работали в экспедиционных условиях.
Рабочим удалось в тайге застрелить кабаргу. Мяса оказалось около пятнадцати килограммов. Этим мясом в тот раз и спаслись. Оказывается, кабарга живёт всего четыре года, в редких случаях доживают до пяти лет. Самый старший по возрасту, рабочий Михайлович, в прошлом охотовед, он в бригаде всех просвещал в этих тонкостях. Рабочие наварили бульону и начали отпаивать своего бригадира. Мяса в первые два дня не давали. А как бригадир пошёл на поправку, начали выходить из тайги. Шли до ближайшей деревни четыре дня. Если бы в тот раз не кабарга, из тайги бригада выйти не смогла бы. Её отвар и мясо спасло всю бригаду. Через несколько дней в деревню приехал начальник партии с похвалами и радостью, что вышли живыми и закончили объект. Уволившиеся рабочие попрощались и ушли. Вдруг рабочий Михайлович возвратился и тихо на ухо сказал Колесняку: «В тайге мы съели не кабаргу, а нашего Тузика, в противном случае все бы там сдохли с голоду». Михайлович помахал рукой и умчался на станцию.
Бригадир сидел оторопевший, нахмурив длинные выцветшие брови, повторяя: «Как же так, как же так?» Вспомнил, что Тузика, действительно, в последние дни не было. Колесняк стал восстанавливать в памяти, что Михайлович очень много говорил про кабаргу, что у застреленного самца были изогнутые верхние клыки, торчащие из-под верхней губы на десять сантиметров. Говорил про какую-то мускусную железу и пояснил, что он её взял себе, будет делать какое-то лекарство и что эта железа служит хорошей приманкой для соболя.
С рабочими этими встретиться больше не пришлось, поэтому не удалось уточнить, как они всё это сделали и, очевидно, все знали, кого ели, кроме бригадира.
На этот раз Колесняк был один и даже Тузика не было, да у него бы и рука не поднялась никогда. Имелся пистолет, но никакой живности не попадалось.
Пошёл восьмой день. Немного просветлело, начальник партии побрёл на вершину горы. Подошвы кирзовых сапог за лето износились, стали глянцевыми, поэтому скользили по заснеженным камням. Иногда приходилось двигаться на крутизну на четвереньках, мёрзли руки, но скиталец лез и лез по бугристым камням, продвигаясь к вершине. В небе появились просветы. Топограф обрадовался, спотыкаясь, торопился к установленной вехе. Удалось увидеть соседние горы и проделать измерения. Дул пронзительный ветер, нужно было спуститься с горы, на склон. Идти вниз оказалось ещё труднее. Хотелось свернуться и покатиться, но мешал теодолит. Усиливался мороз. Топограф был мокрым до ниточки. Пока пробирался по заснеженным кустарниковым дебрям от берега реки и снежному травяному покрову, промок полностью, особенно мёрзли ноги, хлюпая в мокрых сапогах. Предстояло сходить на последний пункт триангуляции и осуществить завершающие измерения.