— Мира, может, мы с Кириллом пойдем?
На ее тихий голос среагировали лишь двое: я и Артем. Я отрицательно покачала головой, и мужчина молча пошел ее успокаивать. Я все объясню ей утром. Сейчас настало время заткнуть этих двух.
Они по-прежнему препирались. Багровое лицо крестного напоминало помидор. В таком состоянии он не был похож на близкого мне человека, он стоял на своем, теряя контроль над поведением.
Ирония, но сейчас он действительно напоминал мне отца в моменты гнева, которые с каждым годом наступали все чаще. Поэтому меня этим было не смутить и тем более не напугать.
Я смотрела на него, не вслушиваясь в слова. А вот тетя Ира блистала. Она с такой силой отстаивала мою самостоятельность, что я бы прониклась. Но, кажется, я уже утратила веру в людей.
Наконец именно она запнулась, наткнувшись на мой гневный взгляд, и замолчала. Крестный не заметил этого и уже вовсю сыпал оскорблениями, явно недостойными его статуса. Мне стало мерзко.
— Я прошу вас обоих замолчать и уйти. Надеюсь, я понятно выразилась?
Все-таки в воспитании моего папочки есть плюсы. Мне казалось, что лед моих слов сковал все вокруг.
Тетя смотрела на меня как-то странно, иначе. Она внимательно изучала каждую черточку моего лица, словно впитывая их. Наши глаза встретились, и я осознала: она меня понимает. Понимает как никто другой. Именно она заговорила следом:
— Мне надо пять минут, чтобы собраться, я все поняла. Утром я приду, сделаю завтрак и с ребятами посижу, — это был комментарий скорее Артему. — Не думаю, что их стоит оставлять одних в квартире. Перепугаются, не привыкли к обстановке.
Он кивнул, да и я не возражала. Она права, и все здесь присутствующие знали, что утром я снова убегу ото всех на работу.
После этого тетя вышла из кухни, и через пару минут я услышала, как хлопнула входная дверь.
— Ну наконец-то теперь можно поговорить нормально.
Крестный уселся в кресло и потянулся за своей наливкой. Я рывком выдернула у него из-под носа бутылку и вылила это пойло в раковину.
— Я, кажется, попросила оставить меня одну.
Наши взгляды скрестились. Крестный заметно занервничал.
— Мирочка, я все понимаю, тебе за эти дни досталось, но я хочу тебе лишь добра. Послушай меня…
— Нет. Это вы меня послушайте. Сейчас вы уберете свой диктофон и выйдете из моей квартиры, иначе сюда вам путь заказан. Это понятно?
Судя по злому взгляду и поджатым губам, ему было понятно. Он кивнул Артему, но тот не двинулся.
— Не положено оставлять ее одну. Сегодня я заступаю лично.
Дядя Толя удивленно взглянул на него, попутно набирая кого-то в телефоне и бурча под нос ругательства.
Он правильно сделал, что не стал спорить. Все же я дочь своего отца — это бесполезно.
Я почти расслабилась, когда он дернулся в сторону диктофона. Я подумала, что он хочет забрать его. Но тут крестный ловко подхватил аппарат и нажал на кнопку пуска. Голоса Максима и его безопасника разнеслись по кухне:
— Олег, достань мне расписание Вознесенской и распланируй встречу с ней на следующей неделе, скажем, в четверг. И распорядись, чтобы во всех отелях на следующую неделю в моих номерах были шампанское, презервативы и свечи.
— Ты что, ее все равно трахнуть хочешь? Макс, да зачем она тебе? Брату мстить?
— Ну почему же сразу трахнуть. Уверен, что она будет не против. В последнюю нашу встречу я что-то не заметил сильного сопротивления. Ну а что, Олег? Она хочет ребенка, я хочу ее. Тем более, что уж греха таить, мы друг другу симпатичны. Просто надо дать друг другу то, что нам надо. В конце концов я тоже уже не молод и наличие ребенка будет кстати.
— Кстати? Макс, это ребенок! Живой человек. И как ты собрался ей его делать? Заявишься в офис и попросишь ноги раздвинуть? А как…
Не выдержав, я схватила диктофон и отправила его в стену.
Глава 25. Мира
Воцарилась мертвая тишина. Крестный смотрел на остатки аппарата, и его лицо снова приобретало малиновый оттенок. Очевидно, он был не готов к такой моей реакции.