Она впилась ногтями ему в спину.
— Я буду соображать намного лучше, если ты сделаешь это по-настоящему! — парировала она.
На его губах появился намёк на усмешку. Он прижался лбом к её лбу. Успокоительный бальзам наконец-то подействовал на его расшалившиеся нервы. Северус почувствовал вновь появившуюся силу и уверенность, как будто он мог трахать её часами.
— Ты знаешь, что я хочу услышать, — прошептал он, целуя её в щёку.
На самом деле Гермиона никогда не знала наверняка, чего Снейп от неё хотел. Проще всего было в разгар страсти, когда он максимально близко подходил к оргазму. Тогда она просто стонала ему на ухо и говорила о своих желаниях. Но когда он заставлял её о чём-нибудь просить, она никогда не знала, что именно он хотел услышать помимо «пожалуйста, сэр» (а думать в такие моменты было ой как нелегко). Её тело напряглось от разочарования и тянущих ощущений внизу живота, а затем расслабилось, безвольно капитулируя. Раздвинув ноги и вытянув руки по швам, она удручённо посмотрела на него. У неё защипало в глазах. Гермиона ненавидела себя за то, что в кои-то веки не знала правильного ответа. «Как я могу не знать, что ему нравится? После всего, что между нами было?»
— Я не знаю! И никогда не знала! Я просто просила тебя, приправляя всё грязными словечками, до тех пор, пока ты не соглашался!
Он услышал истеричные нотки в её дрожащем голосе. Буквально за пару секунд перевозбуждение превратилось в истерику. Отстранившись, он встревоженно посмотрел на её измученное лицо.
— Ты так расстроилась, потому что не знаешь, что сказать?
— Да! Я давным-давно должна была тебя изучить! Знать, что тебе нравится, чего ты хочешь! Я просто ужасная девушка!
Северус мягко улыбнулся.
— Не говори глупостей. Ты идеальна!
— Тогда почему я не знаю, что ты хочешь от меня услышать? Ведь ты уже всё обо мне знаешь!
— Да, но не забывай — благодаря Легилименции я многое вижу в твоей голове. Кроме того, по натуре ты очень открытая. Иной раз мне даже не нужно погружаться в твои мысли. Ты совершенно ясно даёшь понять, чего хочешь. У тебя нет ни одного из этих преимуществ.
Он нежно поцеловал её в лоб, но Гермиона почему-то почувствовала себя немногим лучше.
— Всё равно я должна знать тебя лучше.
Северус проник на дюйм глубже, входя в неё со скоростью улитки.
— Ты так сильно хочешь мне угодить, что даже расстраиваешься. Поверь, это самое трогательное, что когда-либо случалось в моей жизни.
«Ну вот, теперь мне стало ещё хуже. Он открывает мне душу, а я всё ещё не знаю, чего он от меня хочет». Быстро заморгав, Гермиона сглотнула и отвернулась в сторону.
— Не отворачивайся от меня! Всё, чего я хочу, — это честность. Тебе не нужно придумывать ничего особенного, просто говори мне правду. А ещё мне нравится, когда ты говоришь непристойности. Все думают, что Гермиона Грейнджер — правильная чопорная отличница, но только со мной она становится маленькой озорной нимфеткой.
Скромная улыбка наконец-то осветила её лицо, разгладив морщинки на лбу.
— Я твоя хорошая девочка.
— Да, именно так. Теперь скажи честно. Ты хочешь почувствовать меня внутри, не так ли?
— Да! Больше всего на свете!
— Видишь, это было совсем несложно, — промурлыкал он, вводя остальную часть длины. Северус вжался в неё бёдрами, медленно двигая ими и стимулируя чувствительный клитор. — Давай продолжим. Зачем он тебе?
— Потому что внизу живота всё болит, когда мы долго не занимаемся любовью. И потому что я люблю тебя!
Уголки его рта торжествующе приподнялись вверх.
— Значит, столь сильное желание обусловлено тем, что ты любишь меня?
— О боже, да! Конечно да! — её глаза закатились, когда влагалище сократилось и плотно сжалось вокруг него в предоргазмическом спазме. — Потому что только так я могу по-настоящему с тобой сблизиться! Помнишь, однажды ты сказал мне, что только близость со мной помогает тебе почувствовать себя лучше?
— Да.
— Я чувствую то же самое! Это единственный способ, как я могу успокоиться и ни о чём не думать!