Гермионе не хотелось, чтобы он так сильно волновался.
— Нет. Мне не понадобятся ни чары, ни зелья. Я просто расскажу им о тебе и о том, почему тебя полюбила. Как и другим, им может потребоваться некоторое время, чтобы привыкнуть к этому, но я знаю, что они всё равно тебя полюбят — рано или поздно, — когда увидят, как я счастлива!
— Ты в этом уверена?
— Да, я уверена. А теперь, пожалуйста, не переживай. Позволь мне самой обо всём позаботиться. В конце концов, это мои родители, и я знаю, как с ними разговаривать.
Северус отпустил её запястья и обхватил ладонями серьёзное личико девушки.
— Я не могу не переживать.
Гермиона обняла его за талию и притянула ещё ближе к себе.
— Я всё равно буду любить тебя, Северус! Несмотря ни на что!
— Мне нужно выпить. Кажется, меня тошнит.
Гермиона заметила сильнейшую тревогу на его лице.
— Хорошо. Прими Умиротворяющий бальзам. И что-нибудь, чтобы поспать. Но только после того, как займёшься со мной любовью, — быстро добавила она. — Для этого ты должен ясно мыслить.
Ему удалось слегка улыбнуться ей.
— Для тебя — всё, что угодно.
***
Шелковистое белое платье задралось до талии и обернулось вокруг неё, как пояс. Переместившись на кровать, Северус уткнулся лицом в её промежность, облизывая жаждущее лоно с таким голодом, словно не ел уже несколько дней. Каждый раз, когда она оказывалась на грани, он отступал и продолжал ласкать её пальцами. Сделав так трижды по кругу, он добился того, что её тело вообще больше не успокаивалось. Гермиона словно висела над пропастью, добровольно подчинившись воле его неутомимых пальцев. Когда он снова коснулся губами клитора, она с радостью сбросилась вниз, задыхаясь от наслаждения.
Её тонкие пальчики с удивительной силой сжали пряди его волос. Северус сдавленно застонал, когда из неё потекла прозрачная жидкость, пропитывая его пальцы. Он подождал, пока она успокоится, а затем осторожно стащил с её разгорячённого тела скомканное платье. Как можно быстрее избавившись от своей одежды, он прижался болезненно пульсирующей эрекцией к её лобку. Гермиона обвила ногами его бёдра, а рукой — шею.
— Пожалуйста, возьми меня! Я ждала этого всю ночь!
Его сердце окатила сильнейшая волна тепла.
— Скажи ещё раз, чего ты хочешь? — поддразнил он, проводя членом по мягким волоскам вокруг её складок.
— Тебя! Внутри! — хрипло повторила она.
Он наклонился и направил головку в это гостеприимное тепло, дразня её самым кончиком.
— Скажи, как сильно ты меня хочешь?
Гермиона застонала и попыталась втянуть его внутрь.
— Ты нужен мне, Северус! Всегда! Чёрт возьми, хватит меня дразнить!
Он немного отстранился.
— Этого недостаточно.
Она зарычала сквозь зубы. «Я сорвусь, если он сейчас же не войдёт в меня!»
— Прошу тебя! Чёрт! Я хочу тебя! Ты же знаешь, что я всегда тебя хочу! Ты сводишь меня с ума!
Он вновь проскользнул внутрь, трахая её только половиной своей длины.
— Ты почти у цели, девочка.