— О, Мерлин! Дорогая, не плачь… — прошептал он, сцеловывая её слёзы. — Конечно, ты можешь это сделать. Что от меня требуется?
Гермиона не могла говорить: мышцы горла были слишком напряжены, к тому же она знала, что если скажет хоть слово, то будет задыхаться и икать сквозь слёзы. Поэтому просто обняла его за шею и закрыла глаза, чувствуя себя глупо, ведь она практически подняла панику из ничего.
Северус знал, что она просто обессилела. У них была долгая, насыщенная событиями ночь (и ещё более длинная, насыщенная событиями неделя). Он поцеловал её за ушком и прошептал:
— Просто кивай головой, малышка.
Так она и сделала.
— Нужно подсказать мне, чего ты хочешь. Я не собираюсь больше тебя мучить. Ты уже близко?
Ещё один кивок.
Снейп просунул руку между их телами и раздвинул распухшие складки, убедившись, что её клитор трётся о него. Она глубоко вздохнула, когда он прибавил ходу.
— Как ты, моя девочка? — поинтересовался он, уткнувшись носом в растрепавшиеся кудри. На сей раз она кивнула с большим энтузиазмом, и его губы растянулись в улыбке.
— Твоя шея выглядит так, будто на тебя напал голодный вампир.
На её губах заиграла улыбка; Гермиона бессознательно притянула его ближе, уткнувшись в него носом.
— Завтра тебе будет жарко, но придётся надеть водолазку.
Она хихикнула.
— Моя милая девочка… Я буду скучать по тебе и по тому, как меня обволакивает твоя киска. Мне придётся дрочить с кучей смазки, чтобы это было хоть чуть-чуть на неё похоже.
Гермиона выдохнула хрипловатый смешок.
— Уверен, в следующий раз, когда мы увидимся, мои ладони изрядно потрескаются.
Её рука легла ему на затылок, и пальцы зарылись в длинные чёрные волосы.
— Ты хочешь, чтобы я двигался быстрее?
— Да, — прошептала она.
— Умница, — ускоряясь, промурлыкал он, — я знаю, что ты готова. Сделай это! Я хочу почувствовать тебя! Покажи мне, какая ты хорошая девочка!
Похоже, Гермиона попусту беспокоилась о своём поведении, судя по его многочисленным заверениям, зато её киска одобрительно включила внутренний жар по полной программе. Снейп лизнул её шею и прикусил мочку уха.
— Я знаю, что поможет тебе кончить, — пробормотал он. — Тебе нужно почувствовать что-нибудь в своей попке. Уверен, ты хочешь, чтобы прямо сейчас я перевернул тебя и трахнул твою разработанную покрасневшую дырочку. Блядь! — прошипел он сквозь зубы, когда её влагалище предупреждающе сжалось. — Я заставлю тебя подавиться моим членом. Ты ведь любишь быть хорошей девочкой, но при этом вести себя как грязная сучка?
Она балансировала на самом краю.
— Пожалуйста!
— Если ты не кончишь для меня сию же секунду, я поставлю тебя на колени и выясню, сколько пальцев можно засунуть в твою симпатичную тугую задницу!
Её тело напряглось до предела и задрожало, когда под плотно закрытыми веками взорвался фейерверк.
— Вот так, — усмехнулся он, когда усилилась её мёртвая хватка. — Ты ведь моя?!
Гермиона не могла произнести ни слова. Её рот безвольно открылся, издавая невнятные стоны, пока лоно конвульсивно сокращалось, а всё тело извивалось, как под кнутом. Северус позволил ей, словно течению, унести его в море наслаждения. Тупая боль, охватившая член, внезапно исчезла, и ему показалось, что он чувствует каждую клеточку её тела. Он сделал финальный рывок, нечленораздельно зарычав и прикусив её плечо, пока загонял своё семя так глубоко, как только мог. Она всё ещё сжималась вокруг него, дрожа и задыхаясь, когда сотрясалась с каждым последним толчком.
Как только Северус вновь смог соображать, он повернул её лицо к себе. Грейнджер выглядела обезумевшей от усталости, но больше не плакала. Он нежно поцеловал её, а она вздрогнула, когда сквозь тело прошла запоздавшая волна удовольствия.
— Тебе лучше, малышка?