— Какие?
Его эрегированный член вжался в её киску.
— О том, что я единственный волшебник, который может довести тебя до такого состояния, как сейчас.
Гермиона игриво улыбнулась.
— Я и так об этом знала. Тебе не нужно ничего доказывать.
— Я сделал это для себя. Когда-нибудь ты решишь отправиться дальше и станешь искать себе нового любовника — это твоё право. Но я буду знать, что ни с кем другим ты не почувствуешь того, что испытывала со мной.
Его глаза пронзительно впивались в неё, почти прожигая насквозь, пока эрекция давила на промежность.
— Северус, мне никто не нужен! — Гермиона протянула к нему руку. — Пожалуйста, отведи меня в постель. Я так по тебе соскучилась!
Его сердце сжалось от столь невинного, но искреннего признания. Склонившись над ней, Северус прижался торсом к её груди.
— Чего тебе не хватало больше всего? — поинтересовался он с ухмылкой на губах, потираясь о неё своей внушительной выпуклостью.
Улыбнувшись, она погладила его по лицу.
— Всего! Твоего голоса. Твоего члена. Даже твоих саркастических замечаний. Твоего запаха. И звуков, которые ты издаёшь, когда кончаешь, — Гермиона притянула его к себе и поцеловала в губы. — Того, как твои ноздри раздуваются, когда ты возбуждён, — она поцеловала его выразительный крючковатый нос. — Как ты обнимаешь меня, когда я сплю. Твоих пальцев. И ладоней, которыми ты шлёпаешь меня. Твоего вкуса! Всего тебя!
Он потянулся губами к её шее.
— Чёрт! — шепнула она, когда зубы встретились с пульсирующей артерией. — Ощущения твоего дыхания, когда ты целуешь меня. Твоего дьявольски талантливого языка.
Посмеиваясь, Северус нашёл губами её нежное ушко.
— Тогда почему ты не пришла ко мне на этой неделе и не попросила, чтобы я тебя выпорол?
— Потому что знала, что не вынесу, если ты будешь прикасаться ко мне!
— Понимаю, — в глубине души его задело то, что она не объявлялась целую неделю. Северус даже предположил, что она решила поразвлечься где-нибудь на стороне. Теперь, когда Грейнджер была здесь и признавалась, как сильно по нему скучала, он мысленно удивился, почему был таким глупцом. Он старался отрицать любую «потребность» в этой маленькой гриффиндорке, но не мог (и не хотел) лгать самому себе, что тоже скучал по ней. Намного сильнее, чем мог в этом признаться.
«Должно быть, я пристрастился не только к её киске».
Гермиона убрала с его лица несколько длинных чёрных прядей и поцеловала в щёку.
— Ты так приятно пахнешь, Северус! Как книги и секс.
Он рассмеялся.
— Это что-то новенькое, милая. Пойдём в спальню. Ты сможешь понюхать меня ещё, если захочешь.
Выпрямившись, он протянул ей руку и помог сесть, затем, наклонившись вперёд, подхватил её под ягодицы и поднял на руки. Гермиона крепко обхватила его руками и ногами, улыбаясь ему в шею, пока он нёс её в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, он сразу спросил:
— Ты хочешь на кровать или в ванну?
Раз уж он решил предоставить ей выбор, у неё появилась идея:
— На моё любимое место.
Снейп довольно ухмыльнулся и усадил их обоих на парчовый диван, так, чтобы она оседлала его колени. Как только они устроились, Гермиона начала тереться о него, обняв за шею, гладить по волосам и покрывать его лицо поцелуями. Схватив её за подбородок, он жадно впился в её мягкие розовые губы. Ему хотелось оказаться внутри неё всеми возможными способами.
Она стонала и посасывала его влажный язык. Ткань брюк ощутимо царапала её воспалённую задницу и ещё жёстче — припухшие половые губы. Когда он углубил поцелуй, она сильнее прижалась к нему бёдрами. Ей нужно было чувствовать его ещё ближе, даже если его член пока скрывался под грубоватой шерстяной тканью.
— Твою мать, девочка! — отстраняясь, рыкнул он. — Остановись! Такими темпами ты сломаешь мне член.