— Сможешь что-нибудь с этим сделать?
Её улыбка стала шире.
— Да, сэр!
— Ложись ко мне на колени. Сначала я хочу посмотреть, как у тебя дела.
Гермиона забралась на кровать и прислонилась животом к его голым ногам. Он был очень тёплым, согревшись под одеялом, но она всё равно задрожала, когда его руки по-хозяйски раздвинули её ягодицы. Снейп провёл подушечкой пальца по её дырочке, вызывая у неё счастливый вздох.
Когда она по собственному желанию шире раздвинула ноги, Северус ухмыльнулся. Её анус больше не выглядел раздражённым и опухшим. Она достаточно исцелилась и была готова для дальнейших игр (по крайней мере изнутри).
— Как твоя попка?
— Какая именно её часть? — усмехнулась она.
— Та, что была справедливо отшлёпана.
— Чрезвычайно болит, сэр.
Он коснулся подёргивающегося колечка мышц.
— А эта?
— Очень хорошо, сэр.
Северус удовлетворённо улыбнулся.
— Где бы ты хотела почувствовать мой член этим утром, в своей киске или в заднице?
— А разве вы не можете сделать… сначала первое, а затем… второе? — с надеждой в голосе спросила она.
Он с трудом сохранял бесстрастное выражение лица, хотя изнутри его разбирал смех.
— Кажется, вы забыли своё место, мисс Грейнджер. Или забыли, как нужно просить меня должным образом.
Гермиона широко улыбнулась.
— Пожалуйста, сэр! Прошу вас, сделайте со мной всё, что захотите, чтобы завтра я не смогла ходить! Пожаааалуйста!
— Так-то лучше. Ложись на спину. Сначала я хочу вставить пробку.
Это прозвучало как многообещающий план. Гермиона перебралась на матрас и устроилась на спине, глядя вверх на огромное зеркало, всё ещё парящее под балдахином кровати.
— Подними ноги и придержи их для меня, — мурлыкнул Северус, призывая пробку и смазку.
Гермиона подтянула колени к груди.
«Мерлин! Эта поза выглядит гораздо откровеннее, чем я могла себе представить!»
Северус подложил под её бёдра подушки, перемещая в более открытую позу. Её задница выглядела ужасно. Фиолетово-красной. Скорее всего, сидеть для неё было бы настоящей пыткой. Он смазал холодным гелем недавно очищенную дырочку и просунул внутрь один палец. Девушка сжала колени, отчаянно желая большего.
— Взгляни на эту наказанную непослушную попку, — ухмыльнулся он, проводя кончиками пальцев по её синякам.
Её щёки вспыхнули сильнее. Он всегда находил подходящие унизительные слова, от которых она моментально увлажнялась.
Северус любил румянец на её лице, таким образом он точно знал, как сильно на неё воздействовали его слова. Закончив с пробкой, он, устроившись у неё между ног, набросился на клитор. Её малый таз немного покачивался, а бёдра приподнимались над подушками.
— Боже! Ваш язык чертовски хорош! — задыхалась она.