Читать книгу «Дом на улице Четырех Ветров» онлайн.
— Известно, — снисходительно отозвалась Норетта. — От меня ничего не скроешь!
Мишель невольно улыбнулся. Ну и зазнайка его сестра! Знала бы она правду — вот позавидовала бы!
— А где Жорж? — спросил он. — Наверно, заходил за мной?
— Нет, куда там! Его родители боятся выходить из квартиры. И Жоржу тоже запретили. Понятно, что они встревожены после вчерашнего. Если только немцы узнают, что здесь евреи…
— А как они узнают? — резко оборвал ее Мишель. — Вечно ты какую-то чушь городишь! Ну что ж, если так, я сам поднимусь к Жоржу!
После обеда пришла мадам Кэлин. Гурры куда-то уехали. Они сами зашли к привратнице и предупредили, что вернутся только к полуночи. Значит, весь день их не будет!
Дом сразу заходил ходуном. Мать Жоржа, вся в слезах, вышла из своей квартиры, и Эвелина долго ее утешала. Наконец гостья успокоилась и даже сходила наверх за банкой консервов, которую Жорж тут же отнес сестрам Минэ. А сам Моско вдогонку послал Алену сигареты, Эвелина — пачку макарон, а консьержка — баночку варенья, которую берегла для сына. Сестры Минэ поблагодарили друзей, но сейчас, сказали они, им нужна только пишущая машинка, и ничего больше!
— Ален весь извелся, — зашептали они, — в обед он почти ничего не ел, второй блин и то не смог доесть, так мучит его забота. Но где раздобыть пишущую машинку? Вот у мосье Жана была машинка…
— Ах, так! — сказал Ален. — Надо ее взять!
— Но ведь его квартира заперта! — возразила консьержка.
— Подумаешь — заперта! Попробуйте моим ключом!.. Сумели же вы вчера отпереть нашу дверь!
Мадам Кэлин сбегала за ключом — и впрямь, ей удалось отпереть дверь квартиры Жана. Но когда принесли машинку, оказалось, что испорчен валик: он не двигался ни вправо, ни влево. Ален рвал и метал — время уходило! А ведь надо было закончить работу до возвращения Гурров — от этих машинок всегда стоит адский грохот!
— А что, если позвать папашу Лампьона? — предложила Эвелина Селье. — Уж наверно он знает толк в пишущих машинках: он ведь на все руки мастер, да и к тому же работает в типографии…
Предложение все одобрили. Оно было связано с известным риском, но все знали папашу Лампьона как порядочного человека. Немцев он ненавидел… Мадам Кэлин сказала, что пойдет потолкует с ним. С первых же ее слов старик догадался, в чем дело.
— Можете дальше не продолжать, — сказал он, — я все понял. Вот что я вам скажу: ваше счастье, что вы обратились ко мне. Неужто вы думаете, что у нас в типографии печатают только эти нацистские пакости!.. Уж я показах бы вам один загородный домик, какие там творятся дела!.. Но — молчок!.. Пошли посмотрим вашу машинку.
Оглядев валик, он заявил, что на починку уйдет примерно полчаса. Через двадцать минут Лампьон принес машинку в квартиру сестер Минэ. Ален кинулся к ней, словно перед ним было сокровище, и впервые за все время, что он провел в родном доме, на его лице появилась улыбка. Но еще нужна была бумага. Отец Жоржа перерыл у себя все шкафы и нашел две стопки писчей бумаги, почти нетронутые. Алена перевели в комнату с окнами во двор, чтобы на улице не был слышен стук машинки, и юноша принялся за работу. Он печатал до позднего вечера, не поднимая головы, не притрагиваясь к ужину, который мадемуазель Мари принесла ему на подносе. Когда наконец около полуночи замолк стрекот машинки, жильцы облегченно вздохнули, — пусть теперь возвращаются Гурры!
В шесть часов снова пришел доктор Менар. После сна Соланж почувствовала себя лучше. Жар у нее спал. Она уже больше не бредила, но вместе с сознанием к ней вернулась ее тревога. Она озабоченно спрашивала про брата. Когда Эвелина уверила ее, что Ален в безопасности, лицо ее озарилось слабой улыбкой, и она умиротворенно закрыла глаза. Норетта всю ночь дежурила у ее постели и заснула только под утро. В восемь часов мать вошла в комнату и, увидев, что дочь спит глубоким сном, не решилась ее будить. Она быстро накормила завтраком Мишеля с Фанфаном и спустилась к сестрам Минэ. Шпик по-прежнему торчал перед домом, и Ален, как и вчера, шагал из угла в угол. Эвелина не стала ждать, пока он с ней заговорит.
— Хорошо, — сказала она. — Мишель еще раз сходит к вашим друзьям. Дайте мне бумаги, которые вы напечатали.
И Мишель снова направился в кафе. Но сейчас он думал не об Алене, а о Жорже. Еще раньше Мишель ему все рассказал. Тот с завистью поглядел на него, но когда Мишель под конец с пренебрежением отозвался о Союзе «рыцарей Сопротивления», Жорж возмутился.
— Ну вот, — сказал он, — так я и знал! Сперва Турон, теперь Ален! Не стыдно тебе, старик? Раз так, я сам буду руководить Союзом, и можешь быть спокоен. «Рыцари Сопротивления» не подведут! Но только учти: твой Ален уедет, и тогда тебе больше нечего будет делать, а я уже не уступлю тебе место командира!.. И еще вот что: отдай мне твою наборную кассу. Этого требует справедливость!
Мишель небрежно протянул ему коробку. Сказать по правде, теперь он жалел, что уступил Жоржу руководство Союзом. В самом деле, чем он займется, когда Алена не будет? Какими долгими, скучными покажутся ему дни! В задумчивости он добрался до кафе. На этот раз там не было белокурой девушки. Его встретил смуглый человек с суровым лицом, таким же усталым, как у Алена.
— Где Этьен? — резко спросил мужчина.
— У нас! — ответил Мишель. — Он все еще не может выйти из дома из-за того шпика… Но он напечатал все донесения.
Мишель непринужденно достал из-за пазухи бумаги: он уже начинал привыкать к новой работе.
— А ты ловкий парень, — сказал Даниель. — Видно, уже освоил наше дело! Ну так вот, передай Этьену, что он должен во что бы то ни стало улизнуть: он нужен мне позарез. Я буду ждать его завтра в десять часов в «Центре».
— Хорошо, — сказал Мишель.
Но он не мог вот так просто уйти. Даниель словно приворожил его: от него веяло такой силой, что один вид его воодушевлял на подвиги. Мишель чувствовал, что за этим человеком он пойдет в огонь и в воду. Его воображению представился день, когда он вот так же будет стоять перед Даниелем, только что выполнив опасное задание, и Даниель скажет ему: «Молодчина!» Мишель подумал: скоро Ален покинет их дом, и тогда он, Мишель, никогда больше не увидит Даниеля; тот вообще больше никогда сюда не придет… Дрожащим голосом он воскликнул:
— Скажите, мосье, я очень прошу: нельзя ли еще чем-нибудь вам помочь? Может, я вам понадоблюсь?
Даниель пристально посмотрел на него, потом кивнул головой и улыбнулся.
— А почему бы и нет? — сказал он.