На крыльях Викиного восторга мне прилетает поцелуй в щеку. Она уносится в гостиную, а я набираю полную грудь воздуха, глядя в пустоту.
Изломанная душа жмется в свой темный угол.
Спокойно, моя хорошая. Я не дам тебя в обиду. Больше не дам. Мы ведь с тобой теперь знаем, что и как? На своей шкуре прочувствовали. И ошибок не повторим.
А коленки-то дрожат, когда я вхожу в комнату, наполненную смехом и шумными разговорами. На мгновение все замолкают. Продолжаю шагать, как ни в чем не бывало, потому что кальян вообще-то тяжелый.
– Всем привет, – говорю я.
Устанавливаю кальян в центре журнального столика, вокруг которого разместились ребята. Хватаю трубку и делаю долгую затяжку. Выдыхаю густой серый дым, подражая профессионалам, и бегло обвожу присутствующих взглядом.
На г-образном бежевом диване сидят «хозяйки» и Марина. Вова с Викой на коленях уместились в кресле, двое парней и Рита – на стульях. Смотрю в сторону второго кресла…
Царь! Не меньше.
Ноги широко расставлены, руки на подлокотниках.
В глаза Никите не смотрю. Боюсь, что могу подавиться или еще что похуже. Кинуть в него чем-нибудь, например. Марина сидит ближе всего к Никите, демонстративно выпятив грудь, но он на нее даже не смотрит. Надоела что ли?
– Анютка, и ты здесь? Кальянщиком подрабатываешь? – произносит Володя.
Бросаю на него полный презрения взгляд:
– Ой, Володя, и ты здесь? Дебилом по вызову подрабатываешь?
Вова громко смеется, запрокидывая голову. Уже нажрался? Придурок. К нему присоединяются и другие ребята, даже Вика хихикает. Недолго. Она таращит глаза, намекая мне, что неприлично так шутить про ее парня.
Это я еще прилично пошутила.
– Лар? – обращаюсь к старосте-имениннице. – Есть еще стул?
– Садись на мое место. Я найду, где упасть, – Марина поглядывает на Никиту, а после почти дружелюбно улыбается мне, поднимаясь на ноги.
Не знаю, что она задумала, но… Да плевать! Я сяду на диван, а она может хоть на полу растянуться. Иду к предложенному месту, но так и не достигаю цели, потому что цепкие руки хватают за бедра и усаживают на колени к главному нахалу нашей планеты.
Никита точно паук, добравшийся до жертвы, крепко прижимает меня к груди. Пульс зашкаливает, в лицо ударяет жар.
– Проблема решена, – говорит Клим, сдерживая мои попытки вырваться.
– Пусти… – поворачиваю голову и спотыкаюсь об ядовитый взгляд.
– Что с рукой?
– Козлу одному по роже дала, сейчас и тебе прилетит, если не отпустишь.
– Аня… – нетерпение в его голосе приставляет нож к горлу.
Никита пару секунд смотрит мне в глаза, полностью обезоруживая. Ведет подбородком влево, осматривая ребят:
– Что-то интересное увидели?
Комната вновь погружается в легкий шум и гомон. Наполняются бокалы. Вова что-то базарит на своем ублюдском языке, девчонки хохочут.
– Какого хрена, Никит? – шепчу я, пытаясь сбросить с себя его руки.
Фиг там. Никита меняет мое положение, разворачивая к себе боком и перекидывая мои ноги через колено. Теперь одна его рука лежит поверх моих бедер, а вторая обвивает талию. Упираюсь плечом в его грудь. Подбородок опущен, дыхание, словно после марафона. Отчаянно пытаюсь контролировать реакцию, но получается еще хуже, чем обычно.
Это же Никита.