«Мы обрезали друг другу крылья.
Задыхались от боли и бессилия…»
Чувствую каждую прочитанную строчку. Все малолетки страдают от несчастной любви. Похоже, Аня не исключение. И кто это был? Неужели Серый?
«Мне опостылела эта пустыня,
Эта постель, слова "Прости",
Пустые, как и ты сама.
Отпусти меня. Кричу! Отпусти!»
Черт возьми! Вот это силища. Аня кричит. Реально кричит, и это… Круто. Пронзительно. Так по-настоящему, что кровь стынет в венах.
«Это не любовь. Слышишь? Чистилище!»
Хорошая строчка. Правдивая. Любовь? Бесконечные муки и самообман. Я любил. Недолго, горько, болезненно. Любил одну тварь, которая воспользовалась мной, а после выкинула без раздумий. Выдрать ее из сердца не получилось, поэтому я выдрал само сердце. Бесполезная хрень. Только жить мешает. Без него проще. Без него я могу двигаться дальше.
Песня Ани подходит к концу. Малышка, смотрит на меня или сквозь меня, не могу понять. Ее голос тихо молит лишь об одном:
«Отпусти меня из омута глаз твоих,
Мир слишком тесен для нас двоих…»
Холод вверх по рукам, а в груди пожар. Светлые глубокие глаза затягивают, как омут, и не хотят отпускать. Последний аккорд, Аня опускает микрофон. Поднимаю руки и аплодирую фееричному выступлению, которое меня действительно тронуло. Вот уж не думал, что это возможно. Не врубаюсь, в чем дело: в песне или в девушке? Плевать. Это было круто.
Рокот сбивчивых хлопков прокатывается по залу. Похоже, понравилось не только мне.
Завалитесь, псы! Она пела не для вас. Для меня!
Евгеша бежит к бару, чтобы забрать микрофон, и сияет, как новогодняя гирлянда:
– Это было невероятно! Аплодисменты!
Аня натянуто улыбается, тяжело дыша, и возвращает микрофон.
– Ты сегодня наша звездочка, – сладенько говорит Евгеша.
– Жень! Иди работай! – резко выпаливаю я.
Но он меня не слушает, а восхищенно пялится на Аню:
– Если захочешь спеть еще…
Совсем страх потерял?!
– Женя! – рычу я.
Диджей бросает на меня недовольный взгляд и уходит. Так-то лучше. Ставлю на бар стакан с минералкой и толкаю его к Ане:
– Ты молодец.
Ее глаза блестят. Она еще ниже опускает голову и ничего не отвечает.
– Аня, в чем дело?
Она качает головой и подносит стакан к губам. Намеренно избегает моего взгляда. Вывернула душу, теперь жалеет?