– Я не говорил, что все были в этом городе.
– Ты не отсюда?
– Я почти местный, но много переезжал. Лет с семнадцати. Вернулся несколько месяцев назад.
– А учеба? Родители?
– Насыщенная жизнь – лучший учитель. А родители… – Клим внезапно замолкает и быстро переключает скорость.
Машина набирает обороты вместе с моим сердцебиением. Сумасшедший! Я что, надавила на больную точку? Неужели, она у него есть? Атмосфера в салоне давит на виски и норовит выдавить стекла ко всем чертям.
– Можешь не отвечать, если не хочешь.
– Расскажи лучше о себе, Аня. Ты ведь сама не отсюда. Приехала учиться, да?
– Похоже, ты и так все знаешь. Откуда, кстати?
– Навел справки.
– Что?!
– Шутка, Ань. Общага – простой вывод.
– Шутка? Как будто ты умеешь шутить, – фыркаю я.
– Да брось. Я веселый, – бросает Никита, подрезая маленькую зеленую машинку.
– Оборжаться! Ты нас точно убьешь! Вот это будет веселье! Народ хоть пирожков халявных пожрет.
– Трусишка, – говорит он необычно ласково, и нежное тепло разливается в груди.
Замолкаю, пытаясь остановить карусель эмоций, которая раскручивается все быстрей. Страх. Интерес. Смущение. Раздражение. Все сразу. Одно вытекает из другого и впадает в следующее. Не понимаю, что происходит. Не понимаю, что вообще здесь делаю, но начинаю наслаждаться скоростью и по-настоящему уютным молчанием, разбавленным лишь спокойным звучанием тихой музыки.
Через несколько километров сворачиваем с трассы и тормозим на заправке. Никита поворачивается ко мне лицом, и я нерешительно перевожу на него взгляд.
– Да не съем я тебя, Аня. Неужели я такой страшный?
– Я тебя не боюсь, – заявляю твердо.
Клим срывает маску моего бесстрашия одним движением – медленно протягивает руку и накручивает на палец прядь моих волос. Тихий лихорадочный вдох обжигает горло.
Да. Никита страшный.
Не в прямом смысле, но вокруг его образа как будто проступает темный ореол. Никогда точно не знаешь, чего можно ожидать от этого парня. И каждый его выпад выводит на эмоции, причем, крайне противоположные друг другу.
– Зачем ты их покрасила? – спрашивает Никита, играя с моими волосами.
Выпадаю из реальности, возвращаясь на год назад.
Едкий запах дешевой краски для волос наполняет маленькую ванную комнату. Наношу темную жижу голыми руками, остервенело втирая в голову. Хочется исчезнуть. Испариться. Стать невидимкой. Стать кем-то другим.
– Просто так, – отвечаю надломлено.
Никита скользит взглядом от своей руки к моей шее, прикасается кончиками пальцев к местечку, где бьется пульс. Холод его кожи обжигает, словно поцелуй Смерти. Клим смотрит в глаза, молчит, но такое ощущение, что он все понимает. Ему не нужны ответы, потому что он уже знает, кто я на самом деле. Сломанная, испорченная, жалкая…
Это невозможно! Нереально!
– Сахар и молоко?