– Ты сама-то не из банды девяностых? Откуда такие словечки? – говорит он веселым голосом.
А я больше не могу ничего сказать. Таращусь на него, словно вижу впервые. Почему он это прячет?
– Аня, в чем дело? – сухо спрашивает Клим, и забвение отпускает.
– Просто я думала, что ты демон, но оказывается в тебе есть что-то и от обычных людей.
– Пытаешься снова меня рассмешить? Или задеть?
– Буду рада любому из вариантов.
– Ешь давай, а не болтай.
– А ты ответь на вопрос. Люди их задают, чтобы получать ответы.
– Я не человек. Ты же сама сказала, – Клим подхватывает кусок пиццы из общей тарелки и кладет передо мной. – Ешь.
Демонстративно откидываюсь на спинку стула, глядя на него в упор:
– Нет!
– Хочешь, чтобы я тебя накормил? Ань, не испытывай мое терпение.
– Я тебя не боюсь. Так что выключай повелителя мира.
Он поднимается на ноги и тащит за собой стул. Садится слева и упирается локтями в стол. Его лицо в десяти сантиметрах, дыхание с запахом кофе касается моей щеки.
Плевать! Я. Его. Не боюсь.
Стараюсь не паниковать и не смотреть на него даже искоса. Получается плохо. Очень плохо.
Клим хватает несчастный кусок пиццы и подносит острым концом к моим губам. С трудом сглатываю, но не поддаюсь на провокацию.
– Ты кусаешь, я отвечаю на вопрос.
Вот же… Ладно. Что я теряю? Я действительно хочу есть и хочу получить ответы. Открываю рот и впиваюсь зубами в мягкий слой теплой начинки.
– Вкусно?
– Ты отвечаешь на вопросы, а не задаешь их. Это твои правила, вот и выполняй их, – говорю я с набитым ртом, забыв о приличиях.
– Мне ровно двадцать пять. Исполнилось в прошлом месяце.
Почти угадала. Вытягиваю шею и откусываю ещё, потому что ответ на второй вопрос тоже хочу услышать. Клим не медлит:
– Вчера ты даже говорить со мной не хотела, хоть я и пытался вести себя мило, а сегодня… Кусок пиццы, и ты засыпаешь меня личными вопросами, желая узнать как можно больше. Не самый высокий ценник, что я видел. Интересно, за что бы ты продала девственность? За торт? Три шоколадки?
Кусок встает поперек горла. Глаза наполняются слезами. Никита поднимает стакан с лимонадом и подносит его к моим губам. Делаю несколько глотков через трубочку, только чтобы не сдохнуть от удушья.
Что он там сказал? Пытался вести себя мило? Интересно, это когда? Когда предложил мне секс вчетвером? Или когда почти силой запихнул в машину и не выпускал из нее?
И все же… Я действительно хотела узнать о нем. Но это ведь совсем не из-за пиццы, а потому что… А почему?
Понятия не имею.
Мне показалось, что он сам немного открылся. Стало любопытно, что же у него внутри? Тьма… Там одна только тьма.
Давно уже не чувствовала себя такой дешевкой. Опускаю подбородок, хватая салфетку из подставки и комкаю ее в руках.