Он разжигает свой черный огонь прямо внутри меня, выманивая испуганную душу, которая еще может чувствовать что-то честное и прекрасное к людям. К конкретному человеку. Не за что-то. Не за то, какой он, а просто так. За то, что Никита, это Никита.
– Держись крепче, – хрипит он, отрываясь от моих губ.
Он подхватывает меня на руки. Движемся в затемненную часть студии. Зона сна. Только о сне и речи быть не может.
Чувствую спиной твердый матрас. Меня окутывает яркий запах хозяина квартиры, а перед глазами тьма, в которую я не могу насмотреться. Никита усаживается на колени между моих разведенных ног и смотрит. Так пристально, словно пытается влезть под кожу.
Закрываю руками грудь.
– Я тебе их за спиной свяжу, – рычит он, но я не шевелюсь. – Аня… Я не шучу.
– Просто ты так смотришь…
– Как? – он накрывает мои руки своими.
– Вот и я не пойму, как?
– Мне всего лишь нравится то, что я вижу. Так что не ломай кайф, малышка.
Никита сжимает пальцы и направляет мои ладони. Проводит по ребрам, животу, но внезапно останавливается, отпуская. Он касается тоненькой татуировки под грудью. Еще один след от моей дурости и неконтролируемой жажды внимания.
– Давно ты ее сделала? – спрашивает он, наклоняясь к рисунку.
Дыхание щекочет кожу, и я забываю суть вопроса.
– Аня, ты меня слышишь? – с властными нотками нетерпения говорит Клим и смыкает зубы на коже.
– Ай! Слышу я! Слышу! Пару лет назад…
– И куда твои родители смотрели?..
Его голос превращается в рокот. Не разбираю слов. Чувствую только его мягкие губы, острые зубы и теплый язык. Никита забирается пальцами под пояс штанов и тянет их вниз. Отшвыривает за спину, и я снова чувствую его голодный взгляд. Долгий. Мучительный.
– Ты специально меня изводишь?
– А ты думала, как это будет? – он наваливается на меня. Нос к носу. – Трах-бах и готово?
– Я об этом вообще не думала…
– Врешь, – Никита улыбается, нокаутируя последнюю крупицу моей смелости. – Ты думала обо мне, – двигает бедрами, а я приоткрываю губы на вдохе. – Я тоже о тебе думал, малышка. Но фантазии и реальность совсем разные вещи. И то, что происходит сейчас, нравится мне больше.
– И мне тоже, – цепляюсь за его напряженные плечи. – Только ты еще в джинсах.
Никита перекатывается на спину, и я оказываюсь сверху.
– Так сними их.
– Ты все время будешь командовать? – упираюсь ладонями в его грудь, поднимаясь.
– Пока сама не научишься.
Не могу лишить себя удовольствия и провожу кончиками пальцев по крепким мышцам пресса, прежде чем расстегнуть джинсы. Никита остается в одних темных боксерах, и я не в силах оторвать взгляд от доказательства его очевидного желания.
– Нравится? – спрашивает он.
Замечаю, как дергается темная ткань.
– Надеюсь, эта штука не кусается.