Мигают фары, и короткий звук сигнализации оповещает о том, что машина открыта. Распахиваю дверь и сажусь на пассажирское сиденье, сразу пристегивая ремень безопасности. Чувствую, поездка будет быстрой.
Никита занимает место водителя. Мотор ревет. Обе его руки на руле. Срываемся с места, будто собираемся взлететь. Таким я еще его не видела. Костяшки в крови. Он похож на зверя, который только что сожрал соперника, и схватка его еще не отпустила.
Молчание угнетает. Не знаю, как себя вести. Что говорить? И надо ли вообще говорить? Может, лучше молчать?
– Где Вася?
– Упорхнул в «Рай». С ним все хорошо.
– А с тобой?
Меня кидает в сторону на повороте. Скрип резины об асфальт. Заднюю часть машины заносит, вышибая кислород из легких.
Мы так разобьемся к чертям.
– Сбавь скорость.
Клим молчит, за него отвечает рычащий мотор, что набирает обороты.
– Никита, – выдыхаю я. – Пожалуйста. Мы никуда не торопимся.
Ноль эмоций. Он не слышит меня или не хочет слышать. Горечь печет горло, сердце ноет в груди.
Вжимаюсь в сидение и хватаюсь за ручку на двери. Еще парочка поворотов, несколько минут чистейшего ужаса, и мы тормозим рядом с общагой. Щелкают замки, и этот звук, точно удар плетью.
Выгоняет меня?
– Выходи, – произносит Никита, глядя перед собой.
Мысленно уговариваю его повернуться. Взглянуть на меня. Как я должна отпустить его в таком состоянии? И куда делось мое гребаное чувство самосохранения? По-хорошему нужно выскочить из машины и бежать в безопасность, но я не могу.
Никита поворачивает голову в мою сторону, совсем немного, но этого достаточно. Напряженная линия челюсти, железная хватка на руле и прямой, но словно отсутствующий взгляд под упрямыми бровями.
Я его не отпускаю. Не так. Не сейчас.
Отстегиваю ремень безопасности и вытягиваю руку. Сама жму на кнопку, закрывая ловушку:
– Я с тобой.
POV Никита
Я на грани. На самом, мать его, краю. Вот именно поэтому я не связываюсь с малолетками. Мозгов нет совсем. Сказал же русским языком – стой на месте. Нет! Поперлась за мной! Эта херня не для меня. Все мысли сосредоточены только на этой чернявой сучке. Я уже себя не чувствую. Ничего не чувствую, кроме… Раздирающих внутренности эмоций, вызванных этой малявкой.
Троица не была большой проблемой. Во-первых, синие, во-вторых, тупые. Махать кулаками наугад? Смешно! Так никогда не победить. Нужно бить четко по болевым точкам, без страха и жалости. Я впрягся за Васю, но не переживал за него так, как за Аню, которую оставил в караоке. Если бы ему прилетело пару раз – фигня, очухался бы, но если бы что-то случилось с ней…
Так трудно было на месте посидеть? Почему я вообще должен возиться с ней? Не должен. Пусть валит, пока я ее не прибил или еще что похуже… Для нее хуже.
Но Аня не уходит. Сама закрывает центральный замок, отстегнув ремень безопасности, и остается в опасной близости.
– Я с тобой, – шепчет она.
Смотрю ей в глаза, и там все, что я ненавижу, чего не хочу знать. Тревога, смятение и… Страх. Она боится. И правильно. Пусть боится и отвяжется от меня.
– Куда ты со мной? Я еду трахаться, малышка. И ты хочешь? Посмотришь или поучаствуешь?
Аня отводит взгляд, впиваясь зубами в нижнюю губу.
Давай же… Беги отсюда. Уходи. Зачем тебе такой, как я? Зачем тебе все это?