Язык распухает во рту, словно я сожрала десяток пчел. Осознание бьет по нервам. Сколько же дерьма я творила… Я хотела казаться крутой. Перед всеми. Всегда. Не знаю зачем, это была неконтролируемая потребность. Самый легкий способ – отключить мозг и слепо шагать за толпой, делая то же, что и все. Слушать модную музыку, смотреть популярные фильмы, использовать ходовые фразы, ругаться, курить, пить, ненавидеть весь мир. Я именно из таких, а вот Никита… Если он и будет вытворять, то только во главе толпы, но никак не в ее массе. Вот почему, сравнивая нас двоих, становится понятно, что по-настоящему крутой лишь один.
Почему я только сейчас все это понимаю?
– Аня! – Никита щелкает пальцами у меня перед носом. – Так чем закончилось? Все умерли?
– А? Не знаю, я сама еще не досмотрела, – отвечаю приглушенно.
– Нужно будет глянуть. Мартышлюшка, – усмехается он, повторяя фразу из сериала, о котором я говорила. – Прикольно. Буду так офиков косоруких называть.
Тяжелые чувства отпускают, и слабая улыбка появляется на моем лице. Он действительно слушал меня. Слышал. Даже прислушался. Больше не вижу и не чувствую принебрежения с его стороны. Неужели, мы можем вот так? В голове не укладывается.
Воздух в беседке, наконец, становится теплым и комфортным. Никита сбрасывает одеяло, а за ним и кожанку, развалившись на диване. Тоже снимаю куртку, но плед на ногах оставляю, правда, уже с другой целью. Так как-то спокойнее. Дурацкое платье. Нафига я вообще его напялила?
– Согрелась? – Никита ерзает на месте, никак не определившись с позой.
– Ага, – отвечаю, разглаживая невидимые складки на теплой толстой ткани.
Не успеваю ничего сделать или возразить, как Никита кладет голову мне на колени и вытягивает ноги поверх подлокотника:
– Вот так лучше.
– Эй! Я тебе не подушка!
– Не визжи, малышка. Лучше расскажи, откуда ты знаешь Володю? Если я правильно понял, вы были знакомы еще до того, как он начал встречаться с твоей тупой подружкой.
– Не говори о ней так.
– Она встречается с Володей, Ань. Она тупая. Это факт.
Он прав, но… Я хорошо знаю, как искусно Володя может лить в уши. Если бы я могла рассказать Вике правду…
– А ты сам откуда его знаешь?
– Мы в одной школе учились, но друзьями никогда не были.
Спину прошибает холодный пот. Это значит, что Никита может знать и… Сергея? Надеюсь, даже если это так, то он и с ним не дружил. Очень надеюсь.
– Аня-я-я… – нетерпеливо зовет Ник, щипая меня за ногу.
– Мы с ним пересекались пару раз… – пытаюсь контролировать дрожь в голосе. – Ничего интересного. Он большой гандон. Это все, что я могу сказать.
– Он тебя обидел?
Тяжело сглатываю. Вот же черт! Почему Никита бьет вопросами всегда так точно. Ему нельзя знать. Никому нельзя. Все рухнет. Он после такого даже смотреть на меня не захочет.
– Нет. Это жизнь его обидела, – пытаюсь отшутиться, а у самой внутри все трясется.
Хочу домой. Спрятаться. Убежать. Ничего не получится. Это все бессмысленно. Воспоминания безобразными монстрами выбираются из темных уголков и отправляются на поиски испуганной маленькой души, которую я так отчаянно и бережно прятала от них.
– Аня, у тебя были отношения?
Он что, решил добить меня?
– Нет.
– Совсем?
– Что за вопросы, Никит?