– Готовься, сейчас ты забудешь обо всех своих проблемах.
Врааль хотел что‑то ответить, но не успел. Волной на него нахлынуло новое, неизвестное раньше ощущение.
– Это… это… это потрясающе! – прошептал он. – Я… я… я чувствую себя гением!
– Запомните это ощущение, молодой человек, – важно объявил Парацельс. – И меня тоже хорошенько запомните! Когда состаритесь, будете внукам рассказывать, что лично пили с тем самым магом, который осчастливил человечество…
Едва Врааль пришёл в себя, архимаг наполнил его и свою кружку парцеядом из другого котелка. Жрец уже знал, чего ожидать от коварного зелья и успел морально подготовиться. Вторую порцию он выпил, почти не поморщившись. Правда из ушей пошёл пар двумя тонкими струйками, но это уже были мелочи...
– Мессир Парацельс… – осторожно спросил Врааль, едва архимаг опустошил свою кружку.
– Да?
– Не сочтите за дерзость, но могу ли я задать вопрос?
– Хоть целых два! – расщедрился волшебник.
– А для чего вам нужны эти… ангелочки? – жрец посмотрел на младенцев, заворожено глядящих на огонь.
Парацельс перевёл взгляд на своих дружелюбных галлюцинаций и пренебрежительно махнул рукой.
– Да мне они даром не сдались! Появились не пойми откуда, бесполезные, порхают себе, песенки поют… Но пока они восхищаются мной, я согласен их терпеть! Точно не уверен, но, думаю, что во всём виновато зелье, – Парацельс с важным видом провёл рукой по бороде. – Возможно, парцеяд, подписываясь моей магией, воплощает галлюцинации в реальность. Наполняет маной формы и придаёт им видимость жизни.
Ангелочки все как один надулись после слова "бесполезные", скрестили пухлые ручки на груди и демонстративно отвернулись от архимага. Пусть они являлись лишь глюками... но даже у глюков имелось чувство собственного достоинства!
– То есть, если мы сейчас увидим дракона, он вполне может оказаться настоящим? – продолжал допытываться жрец.
– Именно, – волшебник кивнул с важным видом.
– Поразительно! – воскликнул Врааль. – Гениально! Как же вы создали такое необычное зелье?
– О‑о‑о! – архимаг поднял палец вверх. – Главная сложность была в том, чтобы соединить само зелье и закуску в одно целое. Если просто смешать их, мы получим отвратительную бурду! Но тут нам на помощь приходит Тридцать Четвёртый Закон Магии о консопиляции тринибиродических потоков варитужных завихрений…
Парацельс погрузился в сложные магические термины, обосновывающие с научной точки зрения его чудо‑пойло. Врааль внимательно слушал, иногда задавал наводящие вопросы. Жрец и архимаг так увлеклись разговором, что не сразу заметили, как в комнате появились девушки, чьи восхитительные фигуры прикрывали только золотые браслеты на кистях и лодыжках. Изгибаясь в соблазнительных позах, красавицы начали исполнять перед Враалем и Парацельсом экзотический танец. Видимо, новый сорт парцеяда привёл к появлению новых разновидностей галлюцинаций.
Глава 11
– Это самый лучший побочный эффект, какой я только видел, клянусь своей магией! – воскликнул волшебник, пока танцовщицыкрутились вокруг в горячем танце. Он бросил взгляд на портрет над камином. – Жаль только, что этого не видит папа…
– А я думал, это вы нарисованы… – Врааль тоже посмотрел на картину. – Сходство просто поразительное.
– Не‑е‑е‑ет, – протянул архимаг. – На самом деле это мой отец – Великий и Ужасный волшебник Фаренгейтопарацельс! Он умер уже как сто лет назад. Совсем молодой был… – Парацельс заплакал и от избытка чувств высморкался в собственную бороду. – Немного до трёхсотлетия не дожил...
– Мои соболезнования, – Врааль чуть наклонил голову. – Уважаемый Парацельсофарингейт Фарингейтопарацельсович... Уверен, ваш отец был достойным человеком.
Неожиданно волшебник вытер слёзы.
– Минуточку! У меня есть идея! – в его глазах мелькнули неуловимые озорные огонёчки. Он приподнял кружку над головой и обратился к портрету: – Пап, хочешь выпить?
Волшебник на портрете едва заметно вздрогнул, повернул голову в сторону сына и с чувством собственного достоинства кивнул. Зелёные глаза с вертикальным зрачком сразу пропали, сменившись обычными. Из‑за портрета донеслось очень удивлённое "мяу?".
Глаза Врааля сравнялись по размерам с плошками.
– Для родного отца ‑‑ ничего не жалко! – Парацельс вскочил на ноги и создал третью кружку. Один из котелков быстро наполнил её парцеядом до краёв. Почивший чародей протянул руку, та прошла сквозь поверхность картины, заставив Врааля испуганно вздрогнуть.
Парацельс ухмыльнулся и отдал новую кружку отцу. Тот благодарно кивнул и утащил её в свой нарисованный мир.
– Твоё здоровье, папа! Как бы ни цинично это не прозвучало, – сказал Парацельс, и оба чародея с наслаждением выпили. Воистину, чудесное зелье парцеяд объединяло поколения, позволяя легко преодолевать пространство, время, жизнь, смерть. И здравый смысл в том числе. Не говоря уж о законах физики и логики.