Читать книгу «Антология советского детектива-31. Компиляция. Книги 1-20» онлайн.

— Они хотят иметь бомбу. Одна только перспектива появления бомбы у французов, говорят они, подрывает их позиции в Западной Европе.

— Потерпят. Необходимо время, терпение, искусство, чтобы открыть нашим друзьям доступ к этому оружию без катастрофических потрясений.

— Аллен, они нажимают. Мне кажется, они теряют терпение. Кениг недвусмысленно намекнул, что дальнейшие проволочки могут вызвать неприятности для тебя.

— Они должны понимать, что возможности у меня теперь уже не те, что были прежде. После смерти Фостера все это весьма не просто. Гертер, сменивший Фостера, продолжает двигаться в том же общем направлении. Но я не могу решительно требовать от него чего-либо. Мое вмешательство может лишь повредить делу. Ведь Гертер — человек Морганов. А Морганы ставят не на немцев, а на англичан.

— Но есть высшие интересы.

— «Высшие интересы!» — передразнил его Даллес. — Плевать он хотел на высшие интересы.

— Но можно ведь повлиять непосредственно на президента. Генерал не так уже плохо относится к нашим друзьям с Рейна.

— Не только неплохо. Он поддерживал Фостера, когда тот втаскивал Западную Германию в НАТО. Он держит этого старого упрямого осла Аденауэра на его канцлерском посту, хотя ему ничего не стоило бы отправить его подстригать розы на своей вилле.

— Кто помнит о прежних благодеяниях? Кроме того, они считают, что ты и Фостер лишь оплачиваете ваши старые долги… Ведь вы не сумели предотвратить вступление Америки в войну на стороне Англии и России.

— Пусть благодарят за это своего Адольфа. Это он закусил удила и понес под гору… Мы сделали все, что могли, и немного сверх того. Ты это прекрасно помнишь, Ферди.

— То, что мне передал Кениг, напоминало ультиматум, Аллен, — нахмурившись, тихо сказал Фердинанд. — Они называли даже срок: начало нового года. Видимо, придется найти какой-то подход к президенту.

— Президент ничего не станет делать сейчас. Через полтора месяца выборы. Положение в нашей партии тяжелое. Никсон оказался весьма непопулярным кандидатом. Генерал-президент пальцем не шевельнет сейчас, опасаясь перевернуть лодку. Если Никсон победит, то после выборов можно будет попробовать. Во всяком случае, до февраля о какой-либо активности в этом направлении не может быть и речи. Придется тебе растолковать все это Кенигу.

— Попробую, — мрачно протянул Габерхардт. — Но это будет не легко…

Помолчали, допивая мелкими глотками коньяк.

— Да, — вспомнил Габерхардт. — Просили передать тебе вот это. — Он вынул конверт. — Тут речь идет об одном русском, служившем в Восточном Берлине. Нашим друзьям удалось подобрать к нему отмычку — у него была любовница в Западном Берлине, и они засняли довольно вульгарный фильм… с натуры. Англичане пронюхали об этом, выкрали фильм и негатив и, видимо, использовали этого русского сами. Сейчас он как будто уехал в Москву…

Даллес взял конверт, по старой привычке тщательно осмотрел его, отрезал ножницами кромку, вытащил плотный пакетик серовато-голубой бумаги. Пробежав глазами первую страницу, положил бумагу в конверт, опустил конверт в карман. Негромко, вполголоса продолжал беседу с Габерхардтом, пока за дверью не раздался голос Анны Кловер, звавшей к обеду…

На следующий день с Вашингтонского аэродрома в Лондон в рейсовом самолете вылетел заместитель директора ЦРУ Патрик Фитцпатрик. Его сопровождал полковник Паттерсон. Летели инкогнито. В списке пассажиров они значились как Л. Дж. Смут и П. Т. Уайз. Усевшись в кресло, Фитцпатрик устроил поудобнее ногу, которую он слегка волочил, развернул пачку газет на испанском языке. Паттерсон, сидевший рядом с проходом, сразу же задремал.

На Лондонском аэродроме их встречал главный резидент ЦРУ в Лондоне Макдаффи — худощавый американец ирландского происхождения, недолюбливающий англичан. Он сам отвез приехавших в отель «Кларидж» — мрачноватый с виду комплекс примыкающих друг к другу зданий. Здесь останавливаются коронованные особы, голливудские кинозвезды и великосветские авантюристы.

В тот же вечер в номере Фитцпатрика состоялся легкий, но изысканный ужин на две персоны. Начался он несколько необычно. Встретив гостя, выхоленного, седого, с апоплексическим цветом лица, Фитцпатрик после приветствий сразу же заметил:

— Я надеюсь, сегодня беседа будет идти без записи?..

— Разумеется, дорогой Патрик…

— Прошлый раз я уже слышал это «разумеется». А затем мне досталось от президента за оказанный на вас нажим. В качестве доказательства фигурировала запись нашего с вами разговора.

— Честное слово джентльмена, Патрик, на этот раз записи не будет.

— Да, сэр Лэсли, на этот раз записи действительно не будет, — Когда лакей вышел из комнаты, Фитцпатрик запер за ним дверь, поставил на стол четыре метронома, настроил их на малый период колебания и запустил так, что щелчки следовали один за другим почти с равномерными — весьма небольшими интервалами.

— Мы с вами профессионалы, сэр Лэсли, — извиняющимся тоном произнес Фитцпатрик. — Нам нечего стесняться друг друга. Надеюсь, вы меня понимаете.

Сэр Лэсли — это был начальник имперской разведывательной службы, известной под довольно туманным названием Интеллидженс сервис, — молча поджал фиолетовые губы, всем своим видом показывая, что он понимает, но не извиняет.

Начался долгий, весьма профессиональный разговор. Говорили об общем «потенциальном противнике», о том, что в рамках НАТО не налаживается координация разведывательной деятельности. Фитцпатрик жаловался, что особенно «близко к жилетке» держат свои карты французы.

— Фактически мы оплачиваем их грязную войну в Алжире. А они платят нам черной неблагодарностью. Я просил их передать нам одного из старых и очень опытных агентов в Москве. Отказались. А вскоре этого агента взяли чекисты. Французам не удалось использовать всех его возможностей. Мы готовим сейчас доклад для совета НАТО обо всех неурядицах в координации разведывательной деятельности партнеров по НАТО. Надеюсь, вы поддержите нас…

Сэр Лэсли промычал что-то в высшей степени неопределенное. А когда Фитцпатрик недовольно поднял на него брови, он сказал, ловко раскрывая панцирь омара:

— Вся беда в том, дорогой Патрик, что вы представляете себе партнерство несколько односторонне. Что касается французов, то я боюсь, что им кое-что известно о вашем сугубо неофициальном флирте с их генералами в Алжире.