Не дожидаясь Хаазе, он, прихрамывая, подошел к мотоциклисту.
— Вы что сошли с ума? — начал было разгневанный мотоциклист, но Лютце перебил его:
— Слушай, парень, времени у нас нет. Вот ключ от этого автомобиля, а это документы. Давай сюда свои. Что ты хлопаешь глазами — «хорьх» твой. И быстрее, приятель.
— Ну как же это? — растерянно спросил владелец мотоцикла.
— Так… И еще небольшая просьба: ты поедешь в машине. В ней тепло. Поэтому сними куртку и шлем. Сам видишь, я одет легко, меня может продуть.
Молодой мотоциклист начал испуганно отказываться от неожиданной сделки, которую ему так грубо навязывали, понимая, что дело не чисто.
— Ну, пошевеливайся, сосунок! — крикнул Лютце и ткнул ему под ребро пистолетом.
Столь убедительный аргумент сразу подействовал на парня, и он тотчас сбросил кожанку и шлем.
— Теперь ты сядешь в машину и съедешь вниз! Понял? Вот сюда и дальше прямо по полю, в сторону деревни или к дьяволу в гости… — говоря это, Лютце успел натянуть на себя куртку и шлем. — Попробуешь увильнуть, — продолжил он, — получишь гостинец в спину. Ясно? Пошел!
Молодой человек послушно сел в машину и съехал с автострады на ржаное поле. Потом притормозил, остановился.
Лютце выстрелил в воздух, и автомобиль сразу же снова поехал.
Вся операция отняла не более трех минут.
— Здорово! — оценил ее Хаазе. — Ты сможешь вести?
Вместо ответа Лютце занял место впереди. Не успели они отъехать и трех километров, как им встретился полицейский автомобиль.
— В чем дело? — затормозил Лютце, выполняя требование остановиться.
— Вам не попадался тут серый «хорьх»? — приоткрыв дверцу, спросил полицейский вахмистр.
— Встречался. Километрах в десяти. Кажется, «хорьх-8», — Лютце махнул в сторону.
— Спасибо! — полицейская машина рванулась вперед.
— Еще одно препятствие позади, — крикнул Хаазе. И опять замелькали по сторонам перелески, ржаные и картофельные поля. Лютце выжимал из старенького мотора все, что было возможно. Крутой поворот, и они увидели, что метрах в пятистах впереди автостраду перегородили две грузовые автомашины. Рядом стояла группа солдат в зеленых фуражках, и люди в форме немецкой пограничной полиции.
— Бежим! — крикнул Лютце. — Я знаю эти места. До границы не больше километра и кругом лес. Прорвемся.
Он отбросил в сторону мотоцикл и кубарем скатился вниз, в кусты. Хаазе за ним.
«Только бы перешагнуть границу. А там мы у себя, и никакой черт нам не страшен», — думал Лютце. Он бежал, забыв о боли в груди, и вспоминал школьную закалку — ненавистные тогда кроссы. Бежал прихрамывая, оставив далеко позади Хаазе.
— Макс, старина, подожди, — окликнул тот. — Я ведь уже не мальчик.
Лютце сбавил шаг. И когда Хаазе догнал его, стал объяснять:
— Сейчас начнется лощина, пойдем по ней. Она подходит к самой границе. Я тут еще в детстве бывал. Держись, дружище, — подбодрил он.
Тишину прошила длинная автоматная очередь. Стреляли откуда-то издалека. Пули просвистели высоко над головами. Лес наполнился треском ломающихся веток, голосами.
«Стреляют выше, хотят взять живым, — подумал Лютце. — Так даже лучше — больше шансов уйти».
— Не отставай, Пауль! Здесь всего полтораста метров, — крикнул он. — А терять нам нечего! Быстрее!
Но и пограничники видели, что преступники могут уйти. Короткие, злые очереди трещали уже кругом, пули сбивали листья, ветки, впивались в деревья. Теперь с ними решили не церемониться.
Хаазе вскрикнул. Лютце оглянулся и увидел, что тот тяжело припадает на правую ногу.