Читать книгу «Антология советского детектива-31. Компиляция. Книги 1-20» онлайн.

— Точнее, медноволосая, — поправил Денисов.

— Смотрите-ка, разглядели даже оттенки. Ну и ну! — Фомин рассмеялся. — А она, что же, интересовалась вами?

— Напротив. Я сам проявил инициативу. За свою галантность там, на верхотуре, приглашен завтра вечером послушать ее.

— Меня возьмете с собой, Виктор Сергеевич?

— Охотно, о чем разговор. Только, чур, не бросать мне перчатку.

Они рассмеялись. Впереди замелькали огни — автобус въезжал в Энбург.

— Вообще-то, — уже серьезно сказал Фомин, — нам нужно встретиться с вами и поговорить. Мы располагаем сведениями, что наши бывшие союзники проявляют повышенный интерес к работам бюро и прежде всего, видимо, к той работе, которую ведете вы совместно с немецкими товарищами. В ближайшие дни обязательно повидаемся, я кое-что расскажу, и вам тогда многое будет понятно.

— Вот тебе на, не успел приехать, как оказался в сфере чьих-то интересов. Веселая жизнь!

— Веселого мало, Виктор Сергеевич, — хмуро заметил Фомин.

Глава десятая

— Твое лицо непроницаемо, но глаза… Глаза выдают. Все прошло успешно, не так ли? — сказал Хаазе.

— Да, Пауль. В который раз убеждаюсь, чем проще, даже примитивней комбинация, тем лучший она дает эффект. Я познакомился с «Охотником», его невестой и теперь в любой день желанный для него гость. В ближайшее время воспользуюсь своим правом. Заполучить агента, а вместе с ним интересующие нас материалы — это значит убить двух зайцев одним выстрелом. И лучше, чем лезть напролом. Думаю, «Охотника» я обломаю.

— По моим наблюдениям, а видел я, надо сказать, не много, у твоей «Курочки» тоже все в порядке. Во всяком случае они очень мило ворковали, — сказал Хаазе.

— Сегодня я увижу человека, которого посылал присмотреть за ней. Но если ты видел их вместе — значит, дело пошло. Меня беспокоят ее попытки сохранить независимость. Старк недостаточно ее школил. Придется мне, не откладывая на потом, заняться дрессировкой. Может быть, она клюнет на подарок, который я для нее приготовил? Посмотрим. Но если будет вести себя так дальше и ничего не добьется с Денисовым, ее придется убрать. И потом, я решил, независимо от результатов разговора с ней, с этой квартиры нужно съезжать. Так для нас будет спокойней. А теперь, — Лютце посмотрел на часы, — мне пора трогаться. Давай ключи. Верну автомобиль хозяину.

— Постой, Макс. Это риск. Не лучше ли мне самому отвезти тебя? Доверенность-то у меня.

— Ты прав.

Минут десять спустя их машина остановилась невдалеке от центрального входа в парк. Хаазе, отдав ключи, пошел к остановке трамвая, а Лютце в глубь парка, где его должен был ждать «Дункель».

В нескольких метрах от старой беседки, служившей во все времена надежным укрытием от непогоды мечтателям и влюбленным, словно страж стоял белокаменный Аполлон. Лютце зашел в пустую беседку, прислонился плечом к колонне. «Интересно, куда девалась, да и жива ли вообще голубоглазая Рози, его первое увлечение». Лютце стало как-то не по себе. Одиноко и грустно. Эго удивило его, а он-то думал, что давным-давно освободился от всяких сантиментов.

Зашуршал гравий. «Дункель» подходил к беседке.

— Прошу извинить. Немного опоздал, — сказал он.

— Ничего, сядем. Рассказывайте.

— Пташка очень ловко сделала свое дело, и павлин распустил хвост. Он помог ей спуститься вниз, подвел к скамейке, посидел рядом несколько минут. Они что-то там говорили, я не расслышал. Это, собственно, все. Но девка чертовски хороша. Мне кажется, я ее где-то встречал.

Пропустив последнее замечание «Дункеля», Лютце сказал:

— Отлично, «Дункель»[34]. Будучи темным, вы приносите каждый раз светлые вести, — скаламбурил он. — Продолжайте следить за Денисовым. Встретимся через неделю. Здесь же. Если будете нужны раньше, сам найду вас. Вот ключи от автомобиля. Доверенность я уничтожил. А это — особая награда — «Кемл», — Лютце протянул пачку сигарет в целлофановой обертке. — Идите. Я останусь.

Когда Лютце вышел из парка, машины уже не было.

В отличие от Мевиса Вышпольский выглядел откровенно растерянным, хотя внешне не опустился, тоже был тщательно выбрит и аккуратно причесан.

— Вас фотографировали? — спросил Фомин.

— Да, пан капитан. Только я не понимаю, зачем это?

— Чтобы отправить фотографии в польскую прессу и установить, действительно ли вы тот, за кого себя выдаете. Ведь нового о себе вы ничего пока не говорите…

— Нового? Я ничего больше не могу рассказать. Проверяйте.

[34] «Дункель» — дословно в переводе «темный».