— Товарищ командир, надо менять дорогу: недалеко много опия.
— Чей опий? — коротко спросил Оса,
— Байзака, — ответил старик-
Глаза Осы сверкнули.
— Он поедет с нами, — продолжал Джанмурчи, — и поведет нас, хотя там нету дороги, — и проводник протянул руку на север.
Оса посмотрел по карте. Здесь не было никакого подобия дорог. Все место на карте было показано сплошным темно-коричневым пятном.
— Куда я, к черту, полезу на такие горы!
— Он говорит, он проведет нас, только надо ехать сейчас, до полудня.
Оса внимательно поглядел на старика и потом приказал седлать.
«Зачем он спешит? Может быть, есть засада?» — подумал Оса, но, поглядев на жалкую фигуру старика, отбросил всякие подозрения.
— Он говорит, чтобы ты отпустил его домой, — он боится Байзака.
Оса рассмеялся.
— Когда у Байзака не будет ни копейки, он будет смирным, как баран, и другом всех.
Спешно оседлали коней и тронулись на север. После первого небольшого перевала открылись невиданные горы. Сплошная серая и красная глина тянулась кругом пыльными холмами. Во все стороны справа и слева были видны ледники.
— Будай, — сказал Кондратий, — я на эту затею потрачу два дня, но потом мы, конечно, двинемся по маршруту.
Он погнал коня за стариком, не доверяя его никому после истории с Ибраем. Старик сворачивал из одного оврага в другой и все больше торопился. Они ехали по ручьям и подымались к красному глиняному хребту. Несколько раз Алы принимался спорить со стариком.
— Командир, — сказал Алы, обращаясь к Осе, — на-до ехать вправо. Видишь, с правой стороны идет белая вода. Там твердая земля, можно ехать. А оттуда идет красная вода, там глина! Мы все погибнем!
Кондратий не спорил, и отряд- повернул туда, куда показывай Алы. Еще через два часа ручьи зашумели. Вода от ледников покатилась вниз. Каждый ручей вздулся и загрохотал, увлекая с собой огромные камни. Ехать по речке больше было нельзя, но подняться кверху также было почти невозможно. Чуть не отвесным скатом спускалась твердая, как железо, глина. Вода прибывала с каждой минутой, и положение делалось опасным.
— Понесет прямо как по трубе, — раздался чей-то испуганный голос. — Гляди, вода коню по колено!
С отчаянными усилиями горные кони карабкались почти на отвесный склон. Алы недовольно, с сомнением качал головой и тревожно глядел вперед. Наконец отряд выбрался на самый хребет. Ущелье стало глубоким и узким. Внизу грохотал вздувшийся поток, и пограничники, глядя вниз, со страхом переговаривались о предстоящих испытаниях. Впереди показалась темно-красная полоса глины. Глина с гравием, промокшая от тысячелетнего таявшего льда, расстилалась сплошным болотом. Однако иного пути не было. Оса тревожно тронул коня вперед. Когда проехали по снегу шагов двести, вдруг, пробиваясь из-под снега, побежал грязный, красный ручей глины. Снег расползался. Поток глины все увеличивался. Оса погнал коня, и остальные заторопились за ним. Вот он достиг темной глины. Вдруг его конь провалился по уши. Ноги в стременах оказались на земле и подогнулись коленями к подбородку.
— Слезайте, товарищ командир! Конь ноги переломает! — отчаянно закричал сзади Саламатин.
Оса высвободил ноги из стремени и стал на камень. В то же мгновение от тяжести всадников вся масса глины медленно тронулась к пропасти.
— Оплывина! Гей! Га! Скорей! — раздались крики сзади.
Всадники тронули за собой вьючных лошадей. Одни вязли в грязи, но двигались вперед. Другие, провалившись по грудь, бились на одном месте. Еще дальше погрязшие всадники молча ждали своей участи. Вместе со всей массой земли они медленно двигались к пропасти.
И тут Оса увидел, что Джанмурчи был прав, когда говорил, что Алы — не мальчишка. Вместе со своим конем он вырвался вперед, как серна. Конь прыгал с камня на камень, как человек прыгает в ледоход с одной льдины на другую. Обезумевшие кони, увидев спасение, не ожидая приказания всадников, прыжками пошли за ним. Вьючные кони прыгали вслед за седоками. Эта скачка продолжалась несколько минут. На лицах людей и на мордах лошадей был исступленный ужас. Алы забирался все выше и выше и наконец выбрался к твердым утесам и остановился. Всадники один за другим выезжали на твердый грунт, а сзади слышался глухой шум. Глина долго широкой рекой текла в пропасть. Потом раздался грохот обвала, и все затихло.
— Командир, карман Байзака хорошо спрятан, но мы его найдем, — весело сказал Джанмурчи.
«А все-таки старик врет, — думал Кондратий, — но в чем? Можно ли будет отсюда уйти назад? Почему он хотел идти по красному ручью?!»
Кондратий содрогнулся всем телом, вспомнив о том, что он колебался, не зная, следовать совету Алы или нет. На секунду ему представился глубокий овраг, по которому половодьем несло утопающую толпу коней и людей. Потом он вспомнил оплывину и почему-то твердо решил, что старик врет. Безопасный, хотя и крутой спуск открывался перед ними. Выглянувшее солнце далеко осветило окрестность, и Оса с изумлением смотрел вперед. Ярко-желтые утесы и скалы образовали замкнутую долину. Ничего, кроме желтого камня, не было впереди.
— Сегодня мы будем там, — сказал старый контрабандист, показывая рукой вперед.
Через два-три часа они спускались к утесу, и Оса с удивлением увидел маленький домик, стоявший одиноко и незаметно среди этих желтых обрывов и скатов. Они были как декоративные полотна, и солнечные лучи, отражаясь от желтых масс, наполняли всю долину каким* то странным желтым светом так, что каждый невольно, желая отдохнуть, поднимал глаза к синему небу.