— Фашисты!
— Сколько?
— Грузовик и легковая!
— Иди на место. Подъедут — открыть ворота и пропустить машины во двор, — спокойно ответил Николай и обратился к строю:
— Сохраняйте выдержку, товарищи! Тянуть с этим не будем, времени у нас в обрез. Пока все остаются в строю, чтобы немцы ничего не заподозрили. Действовать по обстановке, а главное — неожиданно и по моей команде! От стрельбы воздержаться: в такой тесноте можно перебить своих.
Ворота казармы гостеприимно растворились, и часовые браво отдали честь развалившемуся в машине коменданту.
Следом за легковой машиной во двор медленно въехали грузовик с солдатами комендантского взвода.
Командир роты предусмотрительно открыл дверцу легковой машины, помог неуклюжему майору выбраться.
— Господин майор, отдельная карательная полицейская рота построена согласно распорядку дня для проведения занятий! Разрешите сделать перекур?
— Хорошо, — великодушно согласился Клингер.
— Разойдись! — скомандовал Николай, и бывшие полицаи тесным кольцом окружили солдат.
— Пройдёмте в кабинет, — приказал командиру роты комендант.
— А стоит ли? — усмехаясь, с издёвкой спросил Николай и сильно ударил майора в жирный подбородок. — Кончай! — громко крикнул Николай и ударил коменданта вторично.
Клингер плавно осел на полусогнувшиеся ноги.
Через несколько минут с комендантским взводом было всё кончено, и рота двинулась к центру города. Николай с первым взводом выехал вперёд на машине.
Держись, Натка!
Наташа глубоко вдохнула промозглый, пахнувший известью воздух и вздрогнула всем телом. Ржавые решётки на окнах, кирпичный сводчатый потолок, сырая тьма подвала сомкнулась с бездонной вечностью и смертью.
Ясно слышны размеренные шаги часового.
Вот оно, страшное, неотвратимое… Неужели это последняя ночь в жизни?
Нет!
Наташа резко встала, быстро шагнула к двери, через щели которой тонкими полосками проникал свет.
Часовой по-прежнему вышагивал по коридору, и вдруг послышались резкие звуки команды, густой, громкий топот. На фоне этого шума, совсем рядом, через улицу, протрещали автоматные выстрелы.
Наташа рванулась к узкому окну и схватилась обеими руками за толстые прутья решётки. Сердце билось быстро и радостно: «Это наши!»
На улице раздались два громких взрыва, и снова густые, длинные автоматные очереди прострочили воздух…
«Идут, идут!» Она представила себе Николая, бегущего с автоматом наперевес. Вот он уже рядом, вбегает во двор, поднимается по ступенькам, врывается в коридор… Но на улице опять наступила тишина. По-прежнему мерно вышагивал по коридору часовой.
Наташа вернулась на топчан и долго сидела без движения.
В углу послышались возня, писк, и две крысиные тени метнулись Наташе под ноги. Громко взвизгнув, Наташа вскочила на топчан, больно ударилась затылком о потолок и замерла.
Крысы свирепо дрались, а когда они исчезли, Наташа ещё долго стояла на топчане, боясь опустить ноги на пол. Она потеряла представление о времени. Но вот в коридоре опять поднялся шум. Говорили громко, возбуждённо. Она прислонилась к двери, пытаясь разобрать слова, и отчасти ей это удавалось. Она ясно услышала, что произносили имя капитана Крылова. Наконец шум смолк, очевидно, говорившие вошли в кабинет майора Демеля.
Наташа не двигалась, бессмысленно уставив глаза в стену. «Почему они говорят о Николае?» И вдруг опять представила его, вбегающего во двор… Демель стреляет из пистолета, и Николай, пробежав по инерции ещё несколько шагов, замертво падает в сугроб. Наташа застыла, сжалась в комок. Она ощутила, как страх пробирается к ней в сердце, сковывает волю…
Резко распахнулась дверь, на пороге вырос солдат: