Джумаев подошел и, ласково мешая с русскими таджикские и китайские слова, какие только знал, стал поднимать его.
— Видно, китайский мальчик, — сказал подошедший старшина.
— Так точно, товарищ старшина, китаец, — подтвердил Джумаев.
Он усадил мальчика к себе в седло, завернул полами полушубка и отряд продолжал свой путь.
Согретый полушубком, убаюканный цокотом копыт, мальчик заснул, прислонившись головой к груди бойца.
Было далеко за полдень, когда отряд подъезжал к погранзаставе.
Маленького китайчонка встретили удивленными возгласами.
— Это что за новобранец к нам прибыл?
— Где ты его взял, Джумаев?
Капитан Мороз подошел к группе бойцов, окруживших мальчика. Необычайная обстановка, вид военных, громкие их голоса так напугали мальчишку, что он прижался к стене, как застигнутый врасплох мышонок.
— Отставить разговоры! — полушутливо сказал капитан. — Накормить ребенка и уложить спать.
Мальчика повели в столовую, но накормить его оказалось не так просто. Один из бойцов присел перед ним на корточки с тарелкой каши.
— Ну-ка, отведай нашей, солдатской!
Мальчик заслонился ладонью, как от удара.
Поен протянул руку, желая погладить его по голове. Мальчик отпрянул. Глаза его сверкнули, как два уголька.
— Ишь какой! Еще нос откусит, — поднялся пограничник с тарелкой. — Не гожусь, видно, в няньки.
Как ни пробовали бойцы накормить мальчугана — ничего не получалось. Он упорно заслонял лицо ладонью.
В столовую вошел капитан Мороз.
Ну, что, накормили гостя?
Не ест, товарищ капитан!
— Гм… Что ж это ты, брат? — Капитан положил руку на голову мальчика. Тот сжался, но не отстранился.
— Вас он признает, товарищ капитан!
— Дайте ему чаю, — сказал Мороз, испытывая щемящую жалость при взгляде на измученное лицо ребенка.
Джумаев, лукаво поглядывая на мальчика, уселся напротив него и с аппетитом стал пить чан из расписанной узорами пиалы. Он громко откусывал сахар и с наслаждением жевал румяную лепешку. Бойцы поняли уловку Джумаева и с интересом наблюдали, что будет дальше.
Причмокнув, Джумаев взял кусок сахару и протянул его мальчику.
— Возьми. Ли, хороший, сладкий. Якши!
Черные, как смородинки, глаза ребенка с восхищением уставились на сахар. Вдруг он быстро протянул руку, схватил сахар и зажал его в кулаке.
Ешь, ешь, малец, — послышались растроганные голоса.
Мальчик, метнув недоверчивый взгляд вокруг. поднес сахар к губам, не решаясь попробовать, и, внезапно сунув в рот весь кусок, стал с таким хрустом грызть, что все испугались за целость его зубов.
Минут через пять он уже сидел на скамье против Джумаева, пил чай и с жадностью уплетал лепешку. Знакомство продолжалось.