Чернов с уважением склонил голову, подумал.
— В столовую заведующей пойдете?
«Ты смотри! Как по мыслям читает!» — изумилась Аксинья Ивановна.
— Пойду. Или сказал кто, что я столовой заведывала?
— Нет А вы, значит, работали в столовой? Очень хорошо, Аксинья Ивановна Как говорится, вам и тарелки в руки.
Только ведь вот чего… Требовать я буду.
— Требуйте.
— И от тебя в случае чего.
— И от меня требуйте.
Ну, значит, договорились, — сказала Аксинья Ивановна, поднимаясь. — Пойдем, доченька.
«Хорошая семья», — решил Чернов, оставшись один. Он надел шапку, меховую куртку и, сунув в карман коробку папирос, вышел из кабинета.
Не обиделась бы только Варя Савченко, что на ее место назначил нового человека. Впрочем, Варе трудно сразу и столовой заведывать, и в клубе работать. Она сама об этом поговаривала.
Снег продолжал падать. «Вот и зима», — подумал Владимир Константинович. Он посмотрел на мальчика, возившегося во дворе с собакой. Сын новой воспитательницы. Какие хорошие у него глаза, грустные, серьезные и светлые… Приятно смотреть, как барахтается в снегу мальчишка. Дочку бы сюда, Талочку. Взять бы ее и покатать на санках по этому пушистому снегу…
А Лидия не пишет…
АКСИНЬЯ ИВАНОВНА
Аксинья Ивановна поднялась чуть свет. Тихонько, чтобы никого не разбудить, особенно Сережу («Постреленок, так чутко спит») затопила плиту, поставила греть воду для умывания.
Вот они и пристроились, наконец. Окончились мытарства. Правда, забрались на самый край света, где кругом одни горы прямо в небеса упираются, ну, да ничего, зато тихо. Натерпелись от бомбежек и переездов достаточно. Аксинья Ивановна вынула из чемодана черное шерстяное платье, единственное, которое удалось захватить впопыхах.
Уже одетая, она присела у стола. Долго сидела, шелестя бумажками, — перебирала свои документы, справки с места работы, приказ о премировании в день восьмого марта, какие-то письма…
Из дому вышла она, когда невестка и внук уже поднялись.
Только на рассвете перестал идти снег. Всё было закутано в пушистую, белую пелену. Солнце старалось пробить толщу низких серых туч, и они кое-где уступали, бледнели и открывали маленькие оконца голубого неба, в которые мгновенно устремлялись яркие солнечные лучи Тогда на снег было больно смотреть, так ослепительно сверкал он.
Возле столовой Аксинья Ивановна встретила Варю Савченко. Они познакомились уже накануне. Аксинья Ивановна поздоровалась за руку, внимательно разглядывая Варю. Заметила, что та хромает.
— Ушибла ногу, что ли?
— На пожаре обожгла…
— А-а… слыхала.
На крыльце столовой лежал снег. Его притоптали ногами. Было скользко. Аксинья Ивановна поджала губы, смолчала. В столовой у порога было мокро и грязно от нанесенного снега.
За одним из столиков сидели несколько рабочих. Аксинья Ивановна подошла к ним, поздоровалась и строго спросила молодого парня в ушанке:
— Ты поел уже?
— Поел, — от неожиданности вскочив с места, ответил тот.
— А чего сидишь в шапке? Работы нету?
— Сейчас завтрак, — в замешательстве пробурчал парень, стащив с головы шапку. Остальные тоже сняли.