— Тушенка, говоришь? С советской наклейкой? Интересно... — проговорил Иван Фомич, когда Сережа закончил свой рассказ. Он вдруг крепко взял Серьгу за руку.
— А ну-ка, давай пойдем к командиру.
Командир отряда «Батька Матвей» в своей землянке что-то «химичил» над схемой дорог района.
Он еще был во власти занимавших его мыслей, и не сразу «врубился» в смысл сказанного Иваном Фомичем.
— Какая тушенка? Какой мальчик? При чем тушенка?
— Слушай, Матвей, — заговорил Иван Фомич как-то жестко, — тут дело очень серьезное. — Мальчонку, само собой, надо выручить. Но ты не знаешь, какая тут подоплека. Я тебе как-то не успел обо всем этом рассказать. Тебя тогда еще в отряде не было...
...Немецкие самолеты уже хозяйничали в небе, как у себя дома. Городок содрогался от взрывов, хотя бомбить, собственно было нечего. Капитан НКВД Иван Фомич Олин вошел к начальнику районной милиции майору Кизерову, когда тот что-то горячо говорил в телефонную трубку.
— Как нет машины? Я же послал! И машину, и охрану. Да что они, обалдели?.. У меня нет больше ничего. Свою «эмку» я отдать не могу: нам свои документы надо вывезти...
Он устало смахнул пот с лица.
— Погоди, — сказал он телефонному собеседнику, — сейчас чего-нибудь придумаем.
Прикрыв ладонью микрофон, Кизеров заговорил, глядя в лицо Ивана Фомича.
— Слушай, Иван... Дело такое. Я хотел тебе другое поручение дать, но тут поважней...
Кизеров отвел глаза.
— Понимаешь, я в банк полчаса назад машину послал, чтобы вывезти ценности, а директор звонит, говорит никого не было. Что делать, а? Машин у меня нет. Моя «эмка» мне самому нужна — у нас ценней бумаги, чем их кругляшки. В горкоме и горисполкоме нет уже никого — все выехали. Там Коля сидит, ждет моих распоряжений. Забирай его, берите, что найдете из оружия, там, по-моему штук пять гранат оставалось... Берите любую машину, мандат тебе не нужен, сейчас мандат вот он...
Кизеров похлопал себя по кобуре пистолета. Потом, понизив голос, сказал:
— Там, понимаешь, деньги... И золото...
Олин хотел было как обычно сказать: «Есть!», но Кизеров встал, порывисто обнял его и проговорил хрипло:
— Ну, Ваня, давай! Не знаю, когда еще свидимся. Сам видишь, дела какие... Попытайся спасти банк. А у меня, сам понимаешь, забот еще много... Семью-то отправил? Ну, слава богу.
Он порывисто пожал Олину руку и снова схватился за телефон.
А Иван Фомич разыскал Колю, молодого лейтенанта НКВД, взяли у начхоза, который уже навешивал бесполезный замок на бесполезный теперь склад, пять штук гранат...
— Гляди по сторонам, — сказал Олин. — Любую машину хватаем...
Полуторку они увидели у магазина. Двое людей таскали какие-то ящики, впопыхах забрасывали их в кузов. Олин узнал Григорьева, директора торга.
— Геннадий Поликарпович! — крикнул Олин сходу. — Кончайте самодеятельность...
— Чего? — недовольно уставился тот, утирая пот со лба. — Тут, знаешь, ценностей сколько.
— Есть и поценнее! — проговорил Иван Фомич, и заглянул в кузов. — Тушенка тут... Вот ценность...
И он остро почувствовал, что с утра ничего не ел.
— Да что тушенка! — начал горячиться Григорьев. — Это так, по ошибке начали в продовольственном отделе хватать... А у меня драгоценности, меха...
Олин заговорил решительно и веско:
— Меха мехами, а в банке деньги лежат... и золото...
— У меня тоже ценности, понимаешь! — почти закричал Григорьев.