Выйдя на улицу в четвертый или пятый раз, инженер не стал закуривать, а быстро пересек открытую площадку перед гостиницей, юркнул в кусты и торопливо зашагал к центральной трассе. Затем он остановился, прислушался и растворился в темноте.
Через час инженер возвратился. Когда он вошел в полосу света, отбрасываемую в темноту открытой дверью, Доронову показалось, что карманы лопаевского пиджака сильно оттянуты чем-то тяжелым...
— Ваши выводы? — обратился к оперативным работникам Ильичев после того, как Доронов рассказал о ночных наблюдениях.
— Лопаев получил золото, — уверенно заявил Романов. — Если не все, то, во всяком случае, часть золота уже у него. Ночью на прогулку по бездорожью не ходят...
— Лопаев готовится к отбытию, — подтвердил Доронов. — Он встретился с Ковачем и Серегиным. Серегин по его поручению ездил куда-то с неизвестным мотоциклистом... Я тоже уверен, что сегодня ночью Лопаев взял из тайника золото.
Такого же мнения были и другие.
— Нужно решать, когда брать Лопаева: сейчас с тем, что у него есть, или подождать, когда он будет садиться в самолет. Прошу высказать свои соображения, — предложил Ильичев.
— Нужно ждать! — заявил Романов. — Возьмем сразу всех. И золото...
— Возражения есть? — перебил Ильичев. — Стало быть, ждем, товарищи!
Последние дни Ковач явно нервничал. Он дважды уже прибегал в общежитие Павла, но повидать молодого старателя не удавалось: Павел находился на полигоне.
— Срочно привезти парня, — распорядился Ильичев, узнав об этом. — Нужно узнать, зачем он понадобился Ковачу.
К вечеру Павел был уже в поселке и, будто невзначай, заглянул в столовую.
Увидев его, Ковач оживился и знаками показал, что ждет его у себя.
Павел неторопливо поужинал, перебросился шуткой со знакомыми ребятами, вышел на улицу и нырнул в калитку.
Дверь ему открыл сам Ковач.
— Скорее, паря, — потянул он Алешкина в свою каморку. — Слушай, товар твой нужен... Сегодня, сейчас же, а то опоздаешь...
Павел сделал вид, что не понимает.
— Да что ты, обалдел? — рассердился Ковач. — Хочешь продать, тащи товар мне.
— В тайге у меня припрятано, далеко...
— Слетай живо! Больше такого случая не будет, уплывет твое счастье.
Павел задумался.
— Ладно, согласен. Только ночью идти по тайте как?
— Дойдешь, не новичок! Ради такого на коленях доползешь.
— Попытаю, коль так. Но верно говоришь-то?
— Ну... как тебе? Божиться, что ли? Беги, неси товар. Только до рассвета успевай. Успеешь, — постучи в окно и жди, пока выйду. Ох, повезло же тебе, паря! Деньги получишь и езжай себе куда глаза глядят.
— А ты?
— Я? Что я... Золота у меня нет. Что с чужого стола перепадет, тому и рад. Останусь я... Ну, прощай, паря. Спеши, не оглядывайся!
Он проводил Алешкина до калитки и долго смотрел ему вслед, на узенькую тропку, которая через перевал уходила в тайгу...
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
К вечеру поднялся ветер. Он разогнал облака и обнажил край неба, накаленный жарким закатом. Устраиваясь поудобнее в густом кустарнике неподалеку от дома кирпичного мастера, Романов вспомнил о сегодняшнем разговоре с Ильичевым.